— К вам джентльмен, мэм.
— Джентльмен, Бойли? — повторила Ханна, глядя, как маленькая девочка вырвалась из рук няни и побежала в запорошенный снегом парк. А когда она в последний раз бегала? Так быстро, чтобы ветер бил в лицо и сердце колотилось, и перехватывало дыхание?
— Он объяснил, что у него какая-то вещь, принадлежащая вам, мэм, и что он хочет вернуть ее владелице.
Как же ей все это надоело…
— А он не мог передать ее с вами, Бойли?
— Сказал, что нет, мэм. Говорит, что должен отдать ее лично.
— Не помню, чтобы я что-нибудь теряла. — Ханна наконец отвела взгляд от девочки и отвернулась от окна. — Что ж, проводите его сюда.
Мистер Бойли замялся, будто хотел сказать что-то еще.
— Что-то не так? — спросила Ханна.
— Нет, мэм. Просто этот джентльмен… Не совсем джентльмен, мэм.
— Что вы имеете в виду?
— Вид у него не слишком… почтенный.
— Что значит — не слишком почтенный? — заинтересовалась Ханна. — Надеюсь, он одет?
— Да, мэм, с одеждой у него все в порядке.
— И не выкрикивает оскорблений?
— Нет, мэм, — ответствовал Бойли. — Он весьма вежлив.
— И не француз — невысокий и с усами? — встревожилась Ханна.
— О нет, нет, мэм.
— Тогда скажите мне на милость, Бойли — что же в нем такого непочтенного?
Бойли нахмурился.
— Не знаю мэм. Просто у меня такое ощущение. Ханна притворилась, что уважает ощущения Бойли, хотя на самом деле он лишь разбудил ее любопытство.
— Если этот джентльмен говорит, что у него моя вещь, я думаю, лучше будет получить ее обратно. Если же он проявит хоть каплю неуважения, я тут же позвоню и вы придете мне на помощь.
— Хорошо, мэм, — с чувством выполненного долга согласился Бойли. Поклонился и вышел. Ханна оправила платье. Дверь снова распахнулась. За ней стоял Робби Хантер.
Сперва Ханна его не узнала. Они ведь виделись совсем недолго — всего одну зиму, почти десять лет назад. Да и Робби изменился. Тогда, в Ривертоне, он был совсем мальчишкой. С нежной, гладкой кожей, широко открытыми темными глазами и спокойным голосом. И вообще он был очень спокойным. Даже слишком. Тихо, без предупреждения, вошел в их жизнь, играючи заставлял ее делать и говорить вещи, о которых она потом жалела, и с непонятной уверенностью в себе увел у них брата.
Мужчина, что стоял сейчас перед Ханной, был одет в черный костюм и белую рубашку. Обычная одежда, но сидела она на нем совсем не так, как на Тедди и его клиентах-бизнесменах. Худощавое лицо поражало какой-то неизбывной усталостью — темные круги под глазами, запавшие щеки. Ханна поняла, что имел в виду Бойли, называя гостя «не совсем почтенным», и тоже не смогла сформулировать, в чем это выражалось.