Но на всякий случай я решил отлепить объявление и захватить его домой, чтобы изучить на досуге, а заодно и маме показать.
К моему удивлению, листок отлепился очень легко: видно, не успел еще присохнуть. Я приклеил его к учебнику истории (с внутренней стороны обложки, естественно) — и тут заметил, что на противоположном углу стоит и наблюдает за мной Чиполлино.
Чиполлино был парень с нашего двора. Собственно, его звали Венька, но он учился в спецшколе с итальянским языком, при этом был кругленький, толстый и не обижался, когда его называли Чиполлино — или попросту Чип.
По-итальянски он болтал довольно быстро, да это и не удивительно: его отец, известный журналист-международник Аркадий Навруцкий, знал, наверно, тридцать языков, в том числе готтентотский язык кь¥са, наполовину состоящий из щелканья и свиста. Даже название этого языка по буквам не прочитаешь, вместо кьнадо щелкнуть языком: щёлк — ¥са. Чип водил к себе ребят со двора послушать, как отец говорит на кьоса, и отец никогда не отказывался: щелкал и свистел, у него это получалось очень лихо.
Я и сам ходил на такой сеанс, хотя, честно говоря, не понимаю до сих пор, за каким лядом Чип отвлекал своего родителя от нелегкого журналистского труда и почему отец ни разу не послал незваных гостей куда подальше.
Наверно, отец и сын выполняли вместе какую-то важную просветительную работу.
Мне этот птичий язык в душу запал: снилось даже иногда, что иду я по широкой желтой саванне и заливаюсь соловьем на языке кьоса.
— Привет, Лёха! — крикнул мне Чиполлино. — Что это ты там делаешь?
Он не хотел подходить ко мне ближе, потому что неделю назад зажулил у меня марку Бурунди и, видимо, боялся, что я начну выяснять отношения.
Настроение у меня как-то сразу поднялось, я перешел на другую сторону и протянул Чипу руку.
— Да вот, понимаешь ли, — сказал я как можно небрежнее, — перехожу в спецшколу.
— В языковую? — спросил Чип, и по лицу его видно было, что он мне не верит.
— Да нет, в научно-перспективную, — ответил я, не моргнув и глазом, хотя в объявлении ничего подобного написано не было.
— Ну что ж, дело хорошее, — солидно сказал Чип. — Но там, наверно, конкурс обалденный. Плюс еще блат.
— Поглядим, — ответил я, и мы пошли вместе к дому.
О Бурунди я ему не стал напоминать: мелочи жизни.