Номури встал, зашёл сначала в ванную и затем прошёл в кухню, откуда вернулся с двумя бокалами. Минг села в постели, взяла бокал и сделала пару глотков. Номури не удержался, протянул руку и коснулся груди девушки. Её кожа была такой же шелковистой и зовущей.
– Моя голова все ещё не работает, – сказала она после третьего глотка.
– Милая, существует время, когда она не нужна ни мужчине, ни женщине.
– Это верно. Твоя колбаска не нуждается в мозге, – ответила она и протянула руку вниз, чтобы поласкать его пенис.
– Осторожно, девушка! У него была длительная тяжёлая гонка! – предостерёг её офицер ЦРУ с внутренней улыбкой.
– О да, он потрудился. – Минг наклонилась, чтобы коснуться его мягкими губами. – И он выиграл её.
– Нет, но зато сумел догнать тебя. – Номури закурил снова. Затем с удивлением увидел, что Минг сунула руку в свою сумочку и вытащила пачку собственных сигарет.
Она изящно закурила и глубоко затянулась, выпустив наконец дым через ноздри.
– Девушка-дракон! – воскликнул со смехом Номури. – А дальше последует пламя? Я не знал, что ты куришь.
– В офисе у нас курят все.
– Даже министр?
Взрыв смеха.
– Особенно министр.
– Ему нужно сказать, что курение вредит здоровью и отрицательно отражается на мужской силе.
– Копчёная колбаска – это не твёрдая колбаска, – заявила Минг со смехом. – Может быть, в этом и заключается его проблема.
– Тебе не нравится твой министр?
– Он старый человек, который считает, что у него молодой пенис. Фанг использует своих секретарш в офисе в качестве собственного публичного дома. Ничего не могло быть хуже, – призналась Минг. – Прошло много времени с того момента, когда я была его любимой наложницей. Теперь он нацелился на Чаи, а она обручена, и Фанг знает это. Такое поведение старшего министра омерзительно.
– Для него не существует законов?
Она фыркнула, едва скрывая отвращение.
– Законы существуют не для них. Номури-сан, это министры правительства. Они сами являются законом, их не интересует, что думают окружающие о них или об их привычках, – и вообще мало кто знает об этом. Они коррумпированы до такой степени, что древним императорам стало бы стыдно. Они утверждают, что представляют собой стражей простого народа, крестьян и рабочих, которых якобы любят как своих детей. Так что, полагаю, иногда я являюсь одной из крестьянок, верно?
– А мне казалось, что ты любишь своего министра, – ответил Номури, побуждая её к дальнейшим откровениям. – О чем он говорит?
– Что ты имеешь в виду?
– Поздняя работа, из-за которой ты задержалась в офисе.
– О, это разговор между министрами. Фанг ведёт личный подробный политический дневник – в случае, если президент захочет уволить его, он может воспользоваться дневником для защиты. Вот почему он ведёт записи обо всём, что делает, а я его секретарша и транскрибирую все его записи. Иногда на это уходит очень много времени.