В те тревожные дни произошло всего три отступления от привычного, насколько я успела его узнать, распорядка. Во-первых, огромный пес как будто подрядился каждую ночь выть на луну и жутковатой этой музыкой просто истерзал мои нервы. Когда я, решившись заговорить на эту тему с Броком, спросила, нельзя ли научить животное вести себя по ночам потише, он только рассмеялся и ответил, что разрешает мне самой заняться воспитанием Люцифера. Он объяснил, что в полнолуние беспокойство ощущают и люди, и животные. В первой четверти собака перестанет выть. Остальные же обитатели дома не обращали внимания на вой — вероятно, привыкли. Я тоже пыталась привыкнуть и засыпать под него.
Кроме того, по утрам я позировала Яну Прайотту. На следующий же день после данного ему обещания я отправилась в мастерскую и уселась у помоста. Ян уже ждал меня, и работа закипела. Когда об этом узнали остальные, мои действия никто не одобрил, но осуждение ни разу не было высказано открыто. Миссис Маклин требовала, чтобы сын запретил эти сеансы, потому что это неприлично. Я случайно услышала, как он небрежно ответил матери, что если она не одобряет моего пребывания наедине с Яном, то может взять на себя роль дуэньи. Она, конечно, и слышать об этом не хотела.
Самому Броку, вероятно, тоже все это не нравилось, но он не вмешивался. А я уж и не знала, что лучше — может быть, чтобы он вмешался. Лучше что угодно, думала я, только не это его отстраненное безразличие ко всему, что касается меня.
Лиен я почти не видела, хотя Ян как-то упомянул, что она не простила ему выбор новой модели и что настроение у нее по-прежнему самое мрачное. Поскольку она ни с кем в доме не откровенничала, невозможно было себе представить, в каком направлении текут ее мысли и какие планы она строит на будущее.
По крайней мере, те часы, когда я позировала, а Ян работал, были для меня самыми спокойными посреди тревожного ожидания беды. Как я быстро убедилась, Ян был наделен незаурядным талантом резчика-портретиста. Лицо статуи все больше и больше походило на мое. Он был очень требовательным к себе скульптором и перед каждым движением резца придирчиво и недовольно рассматривал свое творение. Но с каждым днем его творение приближалось к совершенству и Ян работал все вдохновеннее. Недовольство его почти совсем пропало. В конце концов он убедился, что выходит неплохо, и это ободрило и воодушевило Прайотта.
По вечерам, в хорошую погоду, я гуляла по окрестностям Бэском-Пойнта, стараясь узнать их получше. Я все еще выжидала, не желая привыкать к жизни здесь и устанавливать какой-то определенный распорядок дня. В доме делать было почти нечего — миссис Кроуфорд не принимала мою помощь. Она все-таки последовала совету и убедила миссис Маклин, что в доме без хозяйской направляющей руки все придет в упадок. Обе снова исполняли прежние обязанности, словно меня и не существовало. Меня это совершенно не волновало, тем более что я по-прежнему занималась поисками ответа на нерешенные вопросы.