Я поскорее подошла к ящику и притворилась, будто внимательно рассматриваю изящную модель под стеклянным колпаком. Благодаря отцу у меня был достаточно наметанный глаз, чтобы оценить чистоту линий, грацию кормы, простор палуб. Человек привлекал мое внимание гораздо сильнее, чем корабль, только я боялась встретиться с ним взглядом.
— Некоторые поговаривали, что отец построил ее слишком уж узкой, что ей не хватит устойчивости. Но, посрамив критиканов, — продолжал мой собеседник, — она не переворачивалась и оставалась на плаву в любой шторм.
— А где она теперь? — спросила я.
Его лицо потемнело.
— Капитан продал ее несколько лет назад, когда корабль перестал приносить прибыль. Может статься, перевозит рабов или китайцев в Перу на сбор гуано…
Жуткое занятие, страшная судьба для гордой красавицы…
Брок Маклин снова заговорил, голос его стал низким, почти как рычание собаки.
— Вы, я полагаю, уже виделись с капитаном…
Я кивнула.
— Да, я с ним говорила.
— Значит, знакомы и с этим его безумным планом?
Явственное презрение в голосе Брока Маклина развеяло последние клочки моих мечтаний. Я сумела оторвать взгляд от модели корабля и посмотрела на собеседника из-под ресниц.
— Да, — ответила я. — Он сообщил мне, чего от меня хочет.
— И вы, разумеется, дали ему единственно возможный ответ?
Было очевидно, какого ответа ожидал от меня Черный Шотландец. Я слабо покачала головой.
— Я сказала, что дам ответ завтра. Капитан Бэском очень разнервничался, ему стало плохо. Мне просто не хотелось волновать его еще сильнее.
Оправдание прозвучало как-то неубедительно.
— Значит, вы отложили свое решение?
Маклин приказал псу сесть, снял руку с ошейника и пересек комнату. Он подошел ко мне.
Не знаю, кого я боялась в ту минуту больше — человека или собаки.
— Да, это, конечно, можно понять, — сказал он быстро. — Предложение капитана Обадии показалось вам соблазнительным. Получите вы очень многое, а терять вам нечего.
Меня словно по щеке хлестнули. Скрытый смысл его слов затронул во мне струнку собственного достоинства, и я собрала остатки храбрости.
— Разумеется, — ответила я. — Я получила бы все — кроме любви.
В моем понимании этот довод был главным. Но Броку Маклину, должно быть, показался невероятно наивным, потому что он мрачно усмехнулся.
— Вот в этом вы правы. И я надеюсь, что это соображение перевесит все остальные, так что ваш ответ капитану — после тщательного обдумывания — будет отрицательным.
— Разумеется, — повторила я, ненавидя собеседника за наглость и циничное сомнение в моем бескорыстии. Сейчас я презирала и ненавидела его больше, чем кого-либо за всю свою жизнь. — Надеюсь, — добавила я, — это не слишком расстроит капитана.