Он повернулся к окну и продолжал говорить со мной через плечо, словно знал, что я никуда не убегу.
— Вы как будто неплохо устроились, мисс. За Маклина вышли, и все такое. У вас в кармашке денежка зашевелилась — а ведь у кэпа Ната ни гроша не было. Может, вы не станете упрямиться и поделитесь немного со мной, а я вам одну историю расскажу…
Я посмотрела на него с нескрываемым омерзением.
— Денег у меня нет. А если бы и были, я не стала бы платить за ваше вранье.
Я шагнула к двери, но он продолжал говорить, отлично зная, что я останусь и выслушаю его до конца.
— Может статься, вы еще и передумаете, мисс, так я на тот случай еще поболтаюсь на «Гордости» пару деньков — глядишь, вы и придете. Можете когда угодно прийти и поговорить со стариной Томом, только не забудьте пару монеток в карман положить. Я вам такое расскажу — волосы дыбом встанут. Такое, что кровь в жилах… — Хендерсон замолчал и повернулся от окна. — Кто-то идет!
Широкой моряцкой походкой он пересек комнату, поднял раму окна, выходившего на море, и, перекинув ногу через подоконник, на секунду задержался, чтобы договорить:
— Так не забудьте заглянуть ко мне. Вам же будет лучше.
И, спрыгнув вниз, исчез.
Мгновение спустя в музее появился Ян Прайотт и увидел меня возле резной скульптуры. Окно все еще было открыто.
— Тут шатается моряк, который напугал капитана, — поспешно сообщила я, показывая рукой на окно. — Он пытался продать мне какую-то историю. Хотел, чтобы я пришла на «Гордость» и поговорила с ним.
Ян выглянул наружу, потом опустил раму.
— Дайте ему от ворот поворот, Миранда, если он еще раз появится. А если я с ним встречусь, то прогоню его взашей. Нельзя платить шантажисту — если он именно это имел в виду. Особенно теперь, когда капитан умер.
— Так вы полагаете, он приходил ради шантажа?
— А ради чего же еще? — Ян вернулся к резной фигуре.
Его отношение ко мне оставалось по-прежнему холодным и отстраненным.
— Что вы о ней думаете? — спросил Прайотт почти небрежно.
— Даже без лица она прекрасна… Это ваша работа? Для чего вы ее вырезали?
— Меня всегда завораживала история "Морской яшмы", а я время от времени, как видите, постругиваю… — Он обвел рукой полки. — Вот и решил сделать что-нибудь более солидное.
— Постругиваете! — повторила я, — Да ваши поделки не хуже тех, что я видела в галереях Нью-Йорка! Но когда вы закончите лицо?
— Пока не знаю. Я нашел кое-какие старые рисунки, подсказавшие мне позу и общие детали фигуры. Но лицо мне хочется сделать совсем особенным. Лиен согласилась позировать. Ей кажется, что на сей раз лицо должно соответствовать платью.