Я стояла и смотрела на закрытую дверь с растущим беспокойством и всем своим существом стремясь отсюда на воздух, к солнечному свету. Но любопытство сильнее, чем страх. Преодолевая себя, я подошла к капитанской каюте.
Корабль слегка покачивался на волнах прилива — это напоминало мне, что китобоец все же держится на плаву. Вокруг меня что-то шуршало, шептало и шелестело. Я приказала себе не слушать и твердой рукой подняла фонарь повыше.
Узкая дверь издала пронзительный визг. Но сумраку под палубой было все равно, и корабль продолжал спокойно покачиваться на волнах, шептать и шелестеть. Затхлый запах в каюте почти не давал дышать, а дверь за моей спиной сама собой хлопнула о высокий комингс[3] . Я не стала снова открывать ее, потому что каюта приковала все мое внимание. Она была устроена так, чтобы как можно лучше использовать пространство. Над головой низко нависали бимсы. Узкая капитанская койка и стол привинчены к полу. Незакрепленным остался лишь деревянный стул. Высоко привинченная койка давала возможность хранить под ней сундуки; над нею же находились два иллюминатора. Я забралась на койку — хотела открыть иллюминаторы и впустить немного свежего воздуха, но ими слишком давно не пользовались, и мне это не удалось.
Письменный стол я увидела сразу. Глазами я отыскала крюк, куда могла бы повесить фонарь; дверь решила оставить закрытой, как будто крепкая дубовая доска могла надежно защитить меня от страхов темного трюма.
Письменный стол был тонкой работы в прославленном стиле китайского чиппендейла и явно не из тех, что принадлежат капитанам-китобоям.
Наверное, капитан Обадия перенес его сюда, когда посудина уже встала на вечный прикол. Я знала, что такую мебель часто делали в Англии, а потом переправляли в Китай, где ее украшали резьбой. Нередко проходили годы, прежде чем мебель добиралась до покупателя.
Изогнутые передние ножки стола были украшены резьбой в виде драконьей чешуи и заканчивались внизу драконьими головами. Столешница — сплошное переплетение восточных орнаментов и символов.
Откидная панель легко открылась у меня под руками, и я увидела множество ящичков и отсеков. Некоторые открывались легко и оказались пустыми. Другие открываться не желали. Но ничего, в конце концов я заставлю письменный стол выдать свои секреты, сегодня же мне не хотелось слишком здесь задерживаться.
Я закрыла верхнюю панель и выдвинула глубокий нижний ящик. В нем хранилась плоская жестяная шкатулка на замке. На крышке выцветшими лиловыми чернилами было написано: "Морская яшма". Меня охватило возбуждение. Одного этого названия было достаточно, чтобы пробудить во мне живейшее любопытство, но тут я заметила и еще кое-что: в нижнем правом углу была еще одна почти незаметная пометка — силуэт кита.