Вдали, подобно надгробному знаку, высилась цитадель Нима. Интересно, много ли этот фиорин за свою жизнь людей свёл в могилу? Она едва не выпрыгнула из сапог, когда на неё бросился гурк, с криками, воем и поднятыми лапами. Даск выхватила меч, но тут же опустила его: оказалось, это был детёныш. Самое страшное, что он мог сделать, это накричать. Финн уже потянулся за бластером, но Даск просигналила, что всё в порядке, и пробежала мимо. Однако она не зачехлила меч, пока не оказалась за стенами крепости.
Даже ночью повсюду чувствовалось движение. Даск показалось, что число прибывающих и отбывающих охотничьих команд побило все рекорды. Группы хорошо вооружённых и возбуждённых охотников прилетали и отправлялись на охоту, хотя их предшественники возвращались окровавленные, раненные и без добычи. Даск вспомнила свои собственные испытательные задания, вдохновение от грядущих тягот ума и тела. Наверное, подумала она, именно вызов заставляет их испытывать себя. Девушка заметила остатки группы, встреченной по прибытии на Лок. Человека, который приставал к ней, нигде не было видно. Даск вздрогнула и бегом догнала Финна.
Кантина напоминала улей. Прибыли остальные музыканты-биты. Звучала музыка, вокруг раздавался галдёж. В одном помещении царило невероятное смешение рас. Даск и Финн с трудом пробирались сквозь смеющуюся толпу. Однако девушка заметила, что праздничная атмосфера отдавала неистовством, как будто это был последний день веселья перед неотвратимостью судьбы в суровых и беспощадных условиях вулканической планеты.
Они протиснулись мимо пары шумных вуки к заветной комнатке, где до этого отыскался Ним. Как и утром, пират располагался на кушетке из природного камня с кьюсаком, свернувшимся у ног. В этот раз он был не один. Рядом с ним сидел мужчина, а напротив обоих – очень высокий вуки.
Мужчина и Ним о чём-то ожесточённо спорили, но умолкли, когда вошли Даск и Финн. Как поняла Даск, им удалось до чего-то договориться. Мужчина встал, смерил Даск оценивающим взглядом, и повернулся опять к Ниму.
Незнакомец был высоким, но сутулился, отчего Даск не смогла определить рост. Он казался немного медлительным, чем, видимо, вызывал обманчиво чувство спокойствия. У него были русые волосы и карие глаза, по людским меркам его можно было даже назвать привлекательным, только немного небрежным. На вид ему было около тридцати стандартных лет. На мужчине был свободный лётный костюм. На черных штанах летного костюма Даск, к своему удивлению, заметила красный кореллийский лампас. Такой чести удостаивались немногие.