Наташа брезгливо завернула край скатерти на залитую столешницу, положила книжку.
— Может, всё-таки трахнем, а? — Виктор наклонился над столом. — По маленькой?..
— Мальчики, если вы будете пить, я сейчас же уйду!
— Чутошную…
— Без меня.
— О женщины! — Виктор трагически откинулся на спинку стула и тут же снова наклонился. — Ну, а пиво? Мужчины мы или не мужчины?
— Пейте, если не можете без гадости…
— Абсолютно!
Алексей знал, что Виктор врет. Не так уж он любит пиво, а водку тем более. Просто считает — раз пришли в ресторан, надо пить, чтобы быть не хуже других.
— Знаешь, что я тебе скажу, Виктор… — Наташа осеклась — к ним пробирался Витковский.
Он был пьян, толкал сидящих, хватался за спинки стульев. Следом шел длинноволосый парень в светлом костюме. Правую руку он держал в кармане, голову слегка наклонил и повернул так, будто косился на свою левую пятку. Длинные желто-рыжие волосы падали ему на лицо, он вздергивал голову, грива ложилась на место я тотчас снова падала. По этому дерганью Алексей узнал его.
— Приветик! — сказал Витковский и с маху сел на стул. — Знакомьтесь. — Он оглянулся, протянул руку к спутнику. — Мой друг. Мировой парень.
«Мировой парень» дернул головой, вынул руку из кармана и протянул Наташе.
— Юрий Алов. Привет, ребята. — Он старательно произносил каждую букву. — Разрешите присесть?
— Да садись, чего ты…
Витковский рванул от соседнего столика пустой стул, с грохотом подвинул. Алов откинулся на спинку, снова сунул руку в карман и стал там чем-то побрякивать — ключами или мелочью.
— Как вам понравился балет? — всё так же выговаривая каждую букву, спросил Алов у Наташи.
— Очень! Очень понравился!
— А мне, знаете, не очень… Меня, собственно, пригласили просмотреть, чтобы написать рецензию. Но я, по-видимому, откажусь — ничего особенного…
— А вы…
— Я по профессии журналист… Ну и приходится иногда заниматься вопросами, которые, так-скать, не в сфере моих интересов…
Он говорил медленно, отчетливо, побрякивал чем-то в кармане и лениво поглядывал из-под опущенных век. Глаза у него были тоже желтоватые, кошачьи.
Витковский всё время порывался что-то сказать, но никак не мог собрать губы. Он сжимал, мял их горстью, но как только убирал руку, лицо опять разъезжалось.
— Ребята, — проговорил он наконец, — пошли к нам. У нас там мировые парня. Пошли — выпьем. Пошли?
— Тебе уже хватит. По завязку, — сказал Виктор.
— Кому? Мне? — Витковский обиделся.
— Что это вы читаете? — Алов взял книжку, полистал. — Завидую. Мне, к сожалению, уже некогда. Пройденный этап. Приходится самому писать.