Звонов добродушно улыбнулся, но Федоров вовсе не разделял его благодушного настроения:
– Товарищ полковник, Греймс – профессиональный диверсант, а не проверяющий инспектор. Я уже пятнадцать лет так или иначе сталкиваюсь с его враждебной деятельностью! И после перевода в штаб даже составил подробную справку о послужном списке этого американского «ястреба». Впервые я услышал о Греймсе в восемьдесят пятом году в Афганистане, где он в качестве американского военного советника обучал тактике ведения диверсионно-партизанской войны главарей афганских моджахедов. Греймс также руководил поставками оружия в Афганистан, в том числе и зенитно-ракетных комплексов «стингер». В восемьдесят седьмом мы с ребятами накрыли несколько душманских баз и складов с оружием, но взять Греймса нам так и не удалось. Позже мы сталкивались с его головорезами в Мозамбике, Анголе, Никарагуа, Алжире и Югославии. Греймс тогда служил в спецназе Пентагона, командовал отрядом командос, а в конце девяностых перешел на службу в ЦРУ, где вскоре возглавил отдел специальных операций. Уверяю вас – Греймс не тот человек, который поедет в зарубежное посольство ради тривиальной инспекционной проверки! Да и его нынешний статус явно выше уровня обычного инспектора!
– Иван Захарович, мне понятны чувства, которые вы испытываете к своему давнему противнику. Однако сейчас вы оперируете не фактами, а эмоциями. А эмоции, как известно, плохой помощник в нашем деле.
– Разве тот интерес, который в последнее время проявляет американская разведка к нашим военным программам, к реформированию армии, к созданию перспективных систем вооружений, является недостаточным фактом?! – воскликнул Федоров. – Товарищ полковник, я официально требую вашего разрешения информировать начальника управления о визите в Польшу полковника Греймса! – закончил он.
После такого неожиданного заявления подчиненного начштаба насупился и мрачно посмотрел на Федорова. Любые обращения подчиненных к вышестоящему руководству, минуя своего непосредственного начальника, отнюдь не способствуют продвижению этого начальника по службе. Полковник Звонов понимал это, как никто другой. За плечами у Звонова имелось двадцать пять лет выслуги, и он уже второй год перехаживал в полковничьем звании. Значит, существовала реальная вероятность увольнения на пенсию, чего Звонов всячески старался избежать. Правда, начальник управления намекнул ему, что вопрос с его переводом на генеральскую должность практически решен. Однако, пока такой перевод не утвержден приказом, ни в чем нельзя быть уверенным, ведь мнение начальства может и измениться. В подобных обстоятельствах излишняя активность подполковника Федорова могла перечеркнуть честолюбивые планы начальника штаба.