— Он стал производить и владеющих языком. Не знающие как говорить не отличаются от этих (указал в сторону ретировавшихся свиней). Ни чем не отличаются. Ты меня понимаешь? Ответь…
Пустынь беззвучья гнездовала на кустах, шелестело спаржевое полотно.
— Да. Ты один из них. Бессознательное животное.
Презрительная гримаса. Дикий гавкающий хохот Андрея. Андрогин отвел тесак в сторону, чтобы отсечь голову. Его противника спасло копье, неожиданно пробившая грудь. Безволосый только пискнул и рухнул на кусты. Бросивший был горбуном с густыми волосами в паху и торчавшем пенисом. Убитый хоть и был без первичных половых признаков, но вывод шлаков из организма для него никто не отменял. Вытащив из груди копье, волосатый горбун его бездумно бросил прямо к ногам Андрея, перевернул тело и с помощью покрытых цыпками рук всунул свой обрубок в анус. Грязные космы углем скрывали горящие сладострастием глаза навыкате. Фрикции сопровождались сдавленными охами одобрения и шлепками по ягодицам. Ему было тесно и приятно.
Андрей прервал этот трах довольного собой уродца и трупака. Копье пронзило ягодицу. Горбатый ебарь заверещал и попытался вытащить острый наконечник, но, навалившийся всем весом на оружие, Андрей не давал ему это сделать. Хурма все углубляющейся раны и речевые атаки терпко отдавались нёбу истязателя. Задорно и с любовью водил копье вверх и вниз. Волокна мышц кровью пачкали кожу. Нежная истома связала холодное тело, исходившего в судорогах горбуна и Андрея, мешавшего вращательными движениями копьем чадящее варево из соли, ягодиц и конвульсий. Они втроем пульсировали нежно-розовым плевком на фоне безучастного перешептывания растительности. Спазмы и голосящий с пеньками рот не останавливали задор пыток, а лишь утраивали рвение. Ветки царапали живот, а сфинктер андрогина сжал и не отпускал член.
Рделось пространство.
За Андреем все время следили двое бесполых. Синеглазый и скуластый кудахтал, когда их товарищ с тесаком не добился ответа:
— Вот видишь! Сиф его спросил. Молчит он…
— Сиф лишь опрометчиво донес свою мысль. Это был не вопрос, — бесцветные глаза струились бесстрастьем.
— Здесь опасно находится, — не обращая внимания на последние слова.
— Мы выберемся, скоро последний рубеж. Мы увидим яйцо.
— Я не верю этому, Мес.
Убийство и елозенье елдака в потемках ректума не пошевелило их.
— Он убит.
— Не волнуйся, Шед. Скоро все кончится.
— Сиф был не похож на нас… Я спокоен.
— Да. Жар его духа теперь стал холодом его клинка. Все так же обжигает.
— Теперь он не будет ласкать нас там язычком.