Несмотря на чувство, что она находится на краю чего—то неожиданного, Джой не могла не улыбнуться вслед девочке, которая также быстро исчезла, как и появилась. Она повернулась к Люку, наблюдая за тем, как на его лицо постепенно возвращается знакомое холодное, непроницаемое выражение, к которому она уже начала привыкать. Ее собственная улыбка тихо таяла, в тот момент она многое бы отдала за то, чтобы он снова посмотрел на нее так, как смотрел на малышку и на нее в ее присутствии. Сейчас маска вернулась на место, и это отозвалось неожиданной болью в сердце Джой.
Будто догадавшись о ее подавленности, Люк посмотрел на нее и быстро отвел взгляд. В образовавшемся затишье он поднял рюкзак и устроил его поудобней, не глядя ей в глаза.
— Они будут ожидать, что в течение часа, не больше, мы подойдем.
Он подождал, пока Джой наденет рюкзак, и двинулся вперед без дальнейших объяснений.
— Поскольку я все равно узнаю, что происходит, не будешь ли ты так любезен сказать мне, кто такие «они»? — выдохнула Джой, догоняя его. — И кто эта маленькая девочка Клэр? Ты, кажется, знаешь их всех!
Продолжая смотреть на тропинку, Люк ответил ей.
— Мы переночуем в Валь—Каше — деревеньке, где живет Клэр. Ты для разнообразия сможешь поспать в настоящей кровати, — кажется, он даже слегка шутил. — Клэр — моя… наши родственные связи довольно запутаны. Мы все предпочитаем обращаться друг к другу, как «кузены», даже при разнице в поколениях.
Джой мысленно пробежалась по его объяснениям и сложила одно с другим.
— Кузены из Валь—Каше. Это — деревня, о которой ты рассказывал мне прошлой ночью — место, где выросла твоя мать!
— Да.
В течение длительного времени, пока он молчал, она вспоминала о том, что он рассказывал ей о своем происхождении, о скрытой от чужих глаз деревеньке, где была рождена дикая молодая женщина и куда она вернулась, в конце концов, чтобы умереть.
— Как я и говорил, — добавил он, наконец, прерывая ход ее мыслей, — мало, кто в деревне хорошо говорит по—английски, но это не проблема, я переведу все, что ты захочешь узнать.
Одарив его скептическим взглядом, Джой подумала, что незнание того, что говорят вокруг тебя, вряд ли можно назвать идеальной ситуацией. Но перспектива кровати и желание воочию увидеть то место, где вырос Люк, перевесили ее сомнения. Она снова почувствовала предвкушение, и свежий приток энергии буквально перенес ее через лес, сквозь который вел оставшийся путь до деревни.
Когда они, наконец, пришли, Джой остановилась на тропинке и принялась изумленно оглядываться. Более живописного места она не могла себе представить, даже если бы захотела. От края пролеска, где они стояли, по обеим сторонам немощенного участка, который можно было интерпретировать главной дорогой, теснились одно—и двухэтажные бревенчатые и дощатые дома. За пределами деревни было открытое поле, на котором вдалеке двигались силуэты то ли коней, то ли рогатого скота. Казалось, все это было перенесено в целости и неприкосновенности из прошлых веков. Здесь не было ни электрических кабелей, ни машин, ни спутниковых тарелок, даже Лоувелл выглядел центром цивилизации по сравнению с Валь—Каше.