И все это в СССР было тогда, когда мы участвовали в обалденной гонке вооружений, кормили братские компартии по всему миру и содержали свое среднеазиатское подбрюшье.
Сейчас нет братских компартий и нет гонки вооружений. И Средняя Азия теперь существует на свои кровные.
А денег у вас почему-то не хватает? Именно на пенсии?
Что же у вас там с совестью?
У вас же нефтедоллары рекой льются. И будут они литься еще лет двадцать всяко.
Так что на пять и на десять – тем, кто сейчас тут в коридорах собеса остатки здоровья своего кладет, – этих денег хватит. Уверяю вас! Сотой доли хватит. За глаза. Добавьте людям! И не по двести рублей!
И потом, что это такое: каждый год надо прийти и написать заявление на отказ от лекарств, чтобы на следующий год эта сумма прибавилась к пенсии.
Что это такое, как не издевательство? Старики должны притащиться, отстоять очередь в тесноте и духоте и написать-таки это проклятое заявление.
Ну если человек уже один раз отказался, то логичнее было бы и на следующий год перенести этот его отказ, а вот если он захочет этих ваших бесплатных лекарств, вот тогда пускай и пишет заявление.
И очередь сразу поредеет, и работы у тех тетечек, что здесь за очень небольшие деньги мучаются со всеми этими стариками, станет меньше.
Нет! Такое впечатление, что тут все должны страдать и выхаживать свои копейки.
И тетеньки, что на приеме документов сидят, тоже должны страдать.
Тут все, похоже, должны страдать. Не будут страдать – задумаются. Задумаются – решатся. Решатся – пойдут на власть с вилами и никакого ОМОНа не побоятся.
Наверное, поэтому и должны все страдать и стоять в очередях.
– Вы последний на девятый участок?
– Я!
* * *
О душе чиновника.
У чиновника нет души.
Душу чиновнику заменяет нюх.
Прежде всего он развит в отношении подчиненных (они отвратительно смердят) и начальства (оно восхитительно пахнет).
Умереть чиновник не может. Это не человек. Это механизм. Сложный, как будильник.
Поэтому про него не говорят «умер», говорят «сломался».
* * *
Премьеры располагаются в одну линию.
По степени дремучести.
И дремучесть эта только возрастает.
Это что-то вроде общей энтропии – она тоже лезет во все стороны, как перезревшее тесто из кадушки.
То есть премьер у нас сродни тесту – перезревает и прет.
Потому и меняют. Им бы еще язык каким-то образом наладить.
Беда у них с русским языком. То есть я хотел сказать, что если это – настоящий русский язык, то что же тогда языковая немочь?
Интересно, а есть ли у них вообще внутренняя речь? Ведь люди стали людьми именно из-за того, что сами с собой начали разговаривать. Мычанье сменилось. Его заменили иные звуки. Звуки обрели устойчивость. Устойчивые звуки – слова. Порядок слов – предложение. Несколько предложений – речь.