«Милостивый родитель мой.
По силе духовного завещания родной бабки моей действительной статской советницы Агафоклеи Александровны Полторацкой, принадлежит мне, двум сестрам моим Елизавете и Варваре>{67}, да брату Павлу Полторацким в Тверской губернии Старицкого уезда деревня Кушниково, заключающая в себе 120 душ мужского пола, и по продаже в Санкт–Петербурге дома и дачи по кончине её через три года 50 тысяч рублей. А как уже более 7 лет проходит тому, и мы не приняв настоящим образом сказанной деревни в своё ведение и денег 50 тысяч рублей не получали поныне, то посему я покорнейше прошу вас, почтеннейший родитель мой, взять на себя труд следуемое мне на часть по законам в упомянутой деревне Кушниково имение с крестьянами, за меня справить, отписать и отказать, и взять в совершенное ваше ведение, и в случае найдёте необходимость, то оное продать или заложить, равно и сумму всем нам, то есть мне, сестрам и брату моим, бабкою назначенную, от душеприказчика действительного статского советника Алексея Марковича Полторацкого истребовав с подлежащими процентами, следующую же мне часть принять в своё распоряжение и по таковым предметам, в случае надобности, имеете право и просьбы куда следовать будет, за своим подписом подавать и решений окончательных доходить, и весь указанный обряд выполнять, предоставляю при том право и от себя другому кому переверить, в чём вам верю, и что учините, спорить и прекословить не буду.
Имею честь быть с отличным почтением и совершенною преданностью
покорная дочь Анна Керн жена генерал–лейтенанта, урождённая Полторацкая.
Санкт–Петербург. Генваря 30 дня. 1830 г.»[49].
Между прочим, А. А. Дельвиг предупреждал Анну Петровну о возможных последствиях этой «спекуляции» Полторацкого: «Милая жена, трудно давать советы; предложения Петра Марковича могут удаться, и нет. И в том и в другом случае вы будете раскаиваться, как бы вы ни поступили. Повинуйтесь сердцу. Это лучший совет мой…»[50] А Софья Михайловна Дельвиг советовала подруге для начала не торопиться с ответом: «Тебе бы написать отцу, что у тебя нет ни ума, ни времени, ни здоровья, чтобы отвечать скоро. Эту спекуляцию надобно обдумать; тут и в самом деле надобно более думать, нежели чтобы отвечать на то, что людей не на что отправлять и что ты остаёшься без человека». Вероятно, от Анны Петровны, кроме согласия на продажу, отец требовал ещё возврата в имение числившихся за ним дворовых людей, которые находились при ней в услужении. Однако она не посмела отказать отцу.
Если верить воспоминаниям А. П. Керн, отец всё же получил завещанные его детям деньги и, присовокупив к ним сумму, вырученную от продажи деревни Кушниково, внёс их в качестве задатка для покупки Яблонова; однако из–за нехватки средств и неаккуратности Петра Марковича сделка не была доведена до конца. Его более предприимчивый сын Павел, по свидетельству Анны Петровны, «доплатил ей (Юсуповой. –