– Тихий показал.
– Работайте!
«Уазик» преодолел уже половину спуска.
До критической точки осталось доехать два десятка метров, и машина преодолевала их враскачку, с визгливо-скрежетащим дребезжанием всего кузова, забивающим даже звуки двигателя, иначе ехать дорога не позволяла. Ямины были настолько впечатляющими, что даже автомобиль с таким большим клиренсом полной уверенности в своей проходимости не давал.
– Внимание, – почти буднично произнес подполковник.
– Готов, – отозвался снайпер.
– Готов, – это майор Тихомиров.
И сразу за этим наушник «подснежника» донес звук выстрела. Но последовавший следом разрыв колеса оказался более звучным, чем сам выстрел, и больше походил на разрыв гранаты. Тормоза у «уазика» оказались хорошие. Автомобиль моментально «разулся» на правое переднее колесо, накренился и сел диском на асфальт. Остановился резко – даже для своего медленного хода. Перепуганные водитель и человек в белом халате с переднего пассажирского сиденья выскочили на дорогу. Но они поторопились зря: их все равно бы уже вытащили, потому что майор Тихомиров и четверо офицеров с ним уже оказались рядом с машиной и вытаскивали из салона еще одного человека в белом халате.
– Где домкрат? Где «запаска»? – рявкнул майор на молодого водителя, но тот смотрел очумело и ничего не понимал.
– Козел! Русского языка не знает, – в сердцах сказал Тихомиров. – Ты, переводи. Живее!
И ткнул стволом автомата в живот врача. Тот был постарше; советскую власть, наверное, захватил еще в студенческие годы и потому русский язык знать был должен.
Врач держался спокойно, с достоинством, и перевел слова майора без спешки, неторопливо.
– Все есть, все в машине, – перевел врач ответ.
– Веди! – Тихомиров взял водителя за шиворот.
А врач-переводчик, едва майор отвернулся, стал поглаживать ребра, в которые ткнулся ствол майорского автомата. Давил Тихомиров без стеснения, давая сразу понять, что к шутникам никак себя не относит…
* * *
Не выходя из своего укрытия, подполковник Занадворов наблюдал в бинокль и сам момент захвата машины, и последующий экстренный ремонт, который пришлось проводить большей частью Тихомирову, поскольку водитель то ли от природы был чем-то основательно стукнутый, то ли от испуга потерял способность шевелить руками, но не мог даже домкрат под машину подставить, не говоря уже о том, чтобы снять колесо и поставить «запаску». «Подснежники» давали возможность слышать все разговоры так, словно присутствуешь рядом, и вовремя подсказать что-то необходимое. Впрочем, командир со своими советами не лез, поскольку Тихомиров был офицером опытным и в подсказках не нуждался. Он выполнял все, что требовалось, и действовал быстро, заражая своей стремительностью и других.