– Кто стрелял? – сразу спросил Джогирг.
– Это ты у нас спрашиваешь? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Стреляли не в нас, стреляли в вас. Кто может в вас стрелять?
– Умный ты… Кто такой будешь?
– Метеоролог.
– А имя у тебя, метеоролог, есть?
– Есть. Абали Дидигов я. А это моя жена Альбика…
– Родственник Амади? – спросил Зурабов.
– Родственник, – кивнул Абали.
– Это хорошо. А я его помощник.
– А имя у тебя, помощник, есть?
– Есть. Джогирг Зурабов я.
– Слышал. Бухгалтер, кажется…
– Можно и так… Амади меня так иногда зовет.
– Так кто ж в тебя стрелял, бухгалтер?
Абали не чувствовал смущения перед боевиками. И Джогирг сразу почувствовал это. И повел себя уже по-другому, без нарочитой грубости.
– Абдулмуслим, нюхаешь ты хорошо, а как слушаешь?
– Выстрела я не слышал, – сказал Абдулмуслим.
– Я тоже. Значит, винтовка с глушителем. Скорее всего, «Винторез». Это значит, что нам на пятки сел спецназ. «Винторезы» только в спецназе, в войсках простые «СВД»… Плохо. Ничем нас, выходит, Абали не обрадует…
– Я не клоун, чтобы радовать, – ответил метеоролог. – Вы сюда шли, мальчишку с собакой не встречали?
– Видели со склона. В сторону села пошел. Собака еще в нашу сторону лаяла.
– Артур вообще-то добрый. Он только на злых людей лает.
Абали говорил без страха. Видимо, имя родственника позволяло и ему чувствовать свой авторитет. Но Джогирг знал, что, согласно горской традиции, Абали имел право всегда попросить у Амади поддержку, и тот не посмел бы отказать. И потому оставлял за метеорологом право говорить, что тому вздумается, даже вещи не слишком приятные для человека, который привык ощущать собственную силу и считал, что другие должны относиться к ней с пиететом.
Делая вид, что не понял сказанного или просто мимо ушей пропустил, Джогирг на какую-то долю секунды выглянул за дверь, оставшуюся распахнутой.
– Элизабар? Ты жив еще?
Вопрос был из той категории, что не требуют ответа, поскольку грузинский подполковник кряхтел и постанывал в нескольких метрах от двери, и все его слышали.
– Есть чем его перевязать? – спросила Альбика.
– Есть, – сказал Абдулмуслим.
И протянул женщине перевязочный пакет, что вытащил из своего большого кармана.
Альбика посмотрела на мужа, словно разрешения спросила.
– В меня стрелять не будут…
– Иди, – согласился Абали. – Надо помочь человеку.
– Что у тебя, Элизабар? – задал Зурабов новый вопрос.
– Сквозное ранение. Бедро насквозь прошило. С двух дыр кровь хлещет. Перевязать бы…
– Иди, – поторопил жену Абали.
Она пошла без сомнений, хотя перевязку делать не умела и больше помогала грузинскому подполковнику, чем перевязывала сама.