Сергей Палыч кивнул, принимая благодарность с той же сдержанностью, с которой она была высказана. И сразу перешел к делу.
– По тропе, скорее всего со стороны хребта, движется большой отряд, около тридцати бойцов. По крайней мере, не меньше тридцати, если мой пулеметчик сильно не проредил их состав. Ты не знаешь, что это за отряд?
– Я не сотрудничаю с эмирами. Знаю единственного – ты понимаешь, про кого я говорю, – и то лишь потому, что он мой родственник. Но здесь часто кто-то проходит, иначе тропа давно заросла бы травой и осыпалась. Наверное, кто-то направляется в Грузию. За те годы, что метеостанция не работала, они привыкли останавливаться на ночь в здании. За много лет настолько все загадили, что мы с женой неделю мусор за ними выносили. Вели себя хуже свиней… В этом году один небольшой отряд шел мимо, хотел свернуть, но я вышел на открытое место с сотовой трубкой у уха, хотя здесь нет связи. Делал вид, что разговаривал. Они не рискнули, повернули в сторону. Но такие большие отряды… Тридцать человек… Я думал, такие уже не существуют.
– Возможно, соединилось два отряда, чтобы прорваться к границе. Я предполагаю, они пойдут сюда. Мы будем оборонять метеостанцию. Тебе, твоей жене и сыну я посоветовал бы спрятаться в такое место, куда пули не долетают. Не потому, что я сомневаюсь в твоей храбрости, но тебе не следует воевать со своими соотечественниками. Они еще будут здесь ходить, ты должен остаться в стороне.
– Конечно, – согласился Абали. – Я не буду воевать против своих.
– А что же ты в меня стрелял? – сказал со стороны скованный наручниками Джогирг Зурабов. Ему как раз перевязывали колено, простреленное снайпером, и готовились наложить шину, потому что девятимиллиметровая пуля «Винтореза» способна разнести кость на осколки. – Если бы не бронежилет, у меня в спине была бы дыра с тарелку…
– Ты считаешь, я должен был позволить тебе застрелить моего сына?
– Твой сын со спецназом спутался…
– Он не шлюха, чтобы с кем-то путаться. Он захотел отомстить за нашу собаку и, я считаю, поступил правильно. А ты вместе с моим двоюродным братом Амади всем уже надоел. Вы всему селу покоя не даете. И люди были бы благодарны мне, если бы я тебя убил…
– Ты хотел убить меня в своем доме, оказав перед этим гостеприимство. В нашем народе так себя не ведут. – Джогиргу все же хотелось оставить последнее слово за собой.
– Я не принял бы тебя в своем доме, как давно уже не принимаю у себя Амади. Ты пришел только на мое рабочее место, и все… Как пастух защищает свое стадо, так и я защищаю свою метеостанцию. Тебе не в чем меня упрекнуть.