Последняя фраза Занадворова не проняла, хотя, видимо, должна была бы.
– И что?
– Пока ответа нет. И не отказали, и согласия не дали. А «Ночной охотник» с одного захода разнес бы эту лабораторию в щепки.[21]
– Да… И не нужно было бы мне туда ходить, – словно бы мимоходом, размечтавшись, заметил Занадворов.
А подполковник Строев старательно не заметил того, что было сказано мимоходом.
– Если будет разрешение, Самокатов сообщит тебе, и по твоему вызову вертолет вылетит. Но до особого распоряжения он будет базироваться на территории погранотряда.
– Ладно, товарищ подполковник. Будем надеяться, что разрешение дадут…
– Будем надеяться. До связи, Сергей Палыч!
Убрав трубку, подполковник Занадворов снова устроился спать, хотя понимал, что полковник Самокатов может скоро позвонить, потому что «Ночной охотник» – вертолет скоростной, а до погранотряда и на обычном тихоходном вертолете лететь недолго. Хотелось бы, чтобы полковник ФСБ позвонил скорее и не прерывал сон. Когда спишь, пусть недолго, но без перерывов, лучше высыпаешься, нежели в случаях, когда тебя несколько раз будят. Но Самокатов оказался человеком глухим к чужим мыслям и позвонил тогда, когда Занадворов опять только-только заснул.
Определитель высветил незнакомый номер. Догадаться, кто звонит, было несложно. Но Занадворов на всякий случай все же спросил:
– Георгий Игоревич?
– Да, Сергей Палыч, я.
– У нас как раз привал. Выспаться пытался… – сказал Занадворов, надеясь, что полковник скоро закруглится. Тот негласные условия принял.
– Я коротко… Нам выделили вертолет!
– Я в курсе. Разрешение на поддержку дали?
– Нет. Не разрешили использовать по ту сторону. Только если вас будут преследовать на нашей стороне. В крайнем случае, во время переправы через реку…
– Пусть так. Это вызовет меньше шума. Хотя полностью его избежать будет невозможно. Все же лаборатория принадлежит американцам.
– Официально они не имеют на территории Грузии своих объектов. Только обучающие кадры, и ничего больше. Американцы от лаборатории откажутся. Спишут или на чеченцев с той или с этой стороны, или на грузин, не поддерживающих нынешний правящий режим. Саакашвили постарается этим воспользоваться и обвинит оппозицию. Мы в любом случае останемся в стороне. Сделать все необходимо будет так, чтобы нечего было нам предъявить…
– Тогда почему же не задействовать вертолет?
– Радары зафиксируют нарушение границы.
– Не понял… А мы ее, получается, не нарушим?
– Нет. По крайней мере, наше Министерство иностранных дел официально заявит, что никакие вооруженные формирования Российской армии границу не нарушали, и вообще поблизости нет ни одной российской воинской части, кроме пограничников. Так всегда бывает… И так должно быть. Дипломатия перестанет быть дипломатией, если станет честной.