– Под моей рукой хайритская сотня, досточтимый. И она стоит больше любой орды твоей армии.
Теперь захохотал Ильтар. Одинцов небрежно поклонился и вышел.
Он стоял у входа в палатку, стараясь обуздать клокотавшую в груди ярость. За полотняной стенкой раздался голос Ворта:
– Забить наглеца в колодки! Даже не попросил позволения удалиться!
– Ну, незваным пришел, без спроса ушел, – возразил ему бар Кирот. Потом он произнес почтительно, но с укоризной: – Зря ты его так, досточтимый. Парень молод, но дело говорил. Если копьеносцев много, будет кровь… большая кровь… завтра…
* * *
С полчаса, успокаиваясь, Одинцов бродил среди лагерных палаток. Парень! Если не считать ксамитских шпионов, этого юного Рахи никто не хочет принимать всерьез… Лет десять пройдет, пока он станет мужем средних лет, чьи слова имеют значение и вес… Впрочем, Георгий Одинцов не собирался ждать так долго. Он напомнил себе, с каким уважением был принят в Батре; затем, порывшись среди событий последних месяцев, откопал еще пару-другую эпизодов, когда юный возраст Рахи оказался вполне к месту. Вздохнув, Одинцов решил, что за все в этой жизни надо платить – в том числе и за услады молодости.
Когда он перешагнул порог своего шатра, его встретила ухмыляющаяся физиономия Ильтара. Чос, собиравший ужин на походном столике, вскинул на хозяина тревожные глаза.
– Хвала Айдену и владычице Ирассе! – сказал он, осматривая Одинцова с головы до ног. – Ты цел и невредим!
– Ненадолго, уверяю тебя, ненадолго. – Ильтар налил себе вина.
– Дразнишь меня, господин? – Чос возмущенно уставился на хайрита, потом перевел взгляд на хозяина. – Он говорит, господин мой Рахи, что ты устроил мерзкий дебош на совете… разбил голову красноносому Ворту – порази его Шебрет молнией в тощую задницу! – а потом переломал кости телохранителям бар Нурата и…
Одинцов поднял руку.
– Готов поклясться, что по крайней мере половина сказанного – правда, – заявил он.
– Но бар Ильтар еще говорит, что тебя теперь собираются забить в колодки…
Одинцов посмотрел на ухмылявшегося во весь рот кузена, затем покачал головой.
– Ты же бывалый парень, Чос! Ну скажи мне, легко ли взять на расправу человека из хайритского лагеря – да к тому же брата вождя?
– Умный Эльс, хитрый Эльс! – басом проворковал Ильтар. – Ладно, на самом деле было так: Нурат сказал – поглядим, мол, завтра в бою, чего стоит этот парень. А Ворт поклялся, что отрежет себе левое ухо, если окажется, что ксамиты привели сюда больше пяти тысяч копьеносцев.
Одинцов пристально поглядел на кузена.
– У меня такое предчувствие, брат, что старый пьянчуга уже может точить свой кинжал.