– Пошли вон! – скомандовал он. Оружия у него не было, он лишь выставил руку перед собой, но звери мигом поджали хвосты и с жалобным воем – обидели бедняжек! – кинулись наутек.
– Эй, ты в порядке? Ты живая? – спрашивал Саша, распутывая неуклюжие узлы. Девчонка только плакала и старалась отодвинуться от него, видно, боялась уже кого угодно, а не только диких зверей. Впрочем, разве не люди привязали ее к дереву?
– Тихо, тихо… – придержала дернувшуюся было бежать пленницу Нитмайя. – Никто тебя не обидит!
Девчонка продолжала хныкать, а Саша держал ее в объятиях и явно не понимал, что делать дальше с этой грязной, дурно пахнущей, зареванной спасенной.
– Прекрасно, – холодно сказал Джамдир. – И что же мы…
А дальше всё закрутилось очень быстро: маленькая спасенная вдруг с утробным рыком прянула вперед, замурзанная рожица исказилась, полезли изо рта клыки, щеки покрылись жесткой щетиной… Еще немного, и она вцепилась бы Саше в горло, но Нитмайя успела первой, отшвырнула тварь метким пинком! Шура отскочила в сторону, и вовремя – из кустов на нее кинулся здоровенный зверь, клацнул зубами прямо перед лицом, но с визгом покатился наземь, когда его огрели по голове…
– Прочь, мерзкие твари! – голос Джамдира пробирал до костей. – Прочь!
И твари сбежали, рыча и подвывая, и маленькая пленница сбежала с ними вместе…
– Ну ничего себе! – пробормотала Нитмайя, вздергивая Сашку на ноги. Тот только ёжился и бормотал что-то неразборчивое.
– Доигрался? – хмуро спросила Шура. – Вот тебе твоя пленная принцесса…
– Неплохо придумали! – выдохнула Нитмайя. – Хитрые! На девчонку приманивают… Вот твари!
– Идем дальше, о Избранный, – совершенно спокойно сказал Джамдир, и Шура прекрасно поняла, отчего у него такая победительная улыбка. А что тут не понять? Сашка убедился, что верить тут нельзя никому, и теперь пойдет за магом, как привязанный!
Он и следовал: еще два дня они шли лесами, не заходя в деревни: Джамдир явно решил, что лучше дать Нитмайе поставить силки и как следует отдохнуть ночью, чем в очередной раз убеждать деревенских – путешественники не враги, не злоумышляют против бедных крестьян… Шуру это устраивало: местных она немного побаивалась, хотя вряд ли смогла бы объяснить, почему. Может, потому, что плохо их понимала, а может, наоборот: слишком хорошо представляла, во что может вылиться этот их страх… Ни во что хорошее для путников, это уж точно!
Лес постепенно редел, впереди была открытая местность. Положим, прятаться на землях Светлых не от кого, но всё равно становилось немного неуютно: а вдруг их примут за шпионов врага или еще что? Да и без привычной защиты деревьев все почувствовали себя неуверенно.