— Это уже другой разговор. Давай пистолет, Японец. И садись на диван.
— На диван я сяду, но пистолет не отдам.
— Тогда спрячь его к черту! Не будь ребенком. Весь дом оцеплен.
Сованков спрятал руку с пистолетом в карман плаща. Боком прошел к дивану. Каиров опустился на стул. Сказал:
— Спрашиваешь про смысл. Смысл верный — сохранить себе жизнь.
— Как вы меня нашли?
— Прочитал ваше личное дело. Вы — участник русско-японской войны. И должен заметить, что кличка вам подобрана неудачно. У меня возникли некоторые подозрения. Ну а после звонка к Дорофеевой я решил установить за вами наблюдение. К тому же я знал, что диверсия для вас дело новое. Опыта вы не имеете. И ваша прозрачная хитрость была рассчитана на Татьяну. Мы не сомневались, что вы не станете ждать до завтра и возьмете взрывчатку сегодня.
— Просто.
— Верно. Мысль предельно простая. И я решил ее проверить.
— Ваши условия?
— В деталях обговорим позднее. А в общих чертах — работа под нашим руководством. Разумеется, без обмана. Если немцы вас не пристукнут, значит, будете жить... Кончится война. Законы станут менее суровыми.
— Все равно мне дадут большой срок.
— Л что делать?
— Вам — я не знаю:.. А мне — пустить себе пулю в лоб.
— Красивая фраза.
— Фраза, может, и красивая... Только вот надоело все, опротивело... Всю жизнь, как прокаженный, от людей таился, под страхом жил.
— Когда завербовали?
— Давно. В Японии. В девятьсот пятом я в плен попал...
— Тщательно скрываемый биографический факт.
— Велели.
— Японцы?
— Немцы.
— Ладно, предадимся воспоминаниям в другом месте. А сейчас лишь скажите, кто разрешил выйти на контакт с Дорофеевой. Судя по всему, вас оберегали тщательно.
— Таков приказ центра. Когда я сообщил, что Клара не отзывается, они запретили мне пользоваться почтовым ящиком.
— Где он?
— В доме пять на улице Фрунзе.
— Продолжайте.
— Велели подыскивать человека с нефтеперегонного завода. Они давно просили это сделать. И я предложил им одного. В довоенные годы воровал он. Кличка у него была Ноздря. И шрам через лицо.
— Знаю, — ответил Каиров. — В бытность начальником милиции приходилось сталкиваться.
— Вчера они одобрили его кандидатуру и разрешили иметь дело с Дорофеевой.
— Где радиостанция?
— У меня на голубятне.
Каиров встал.
— Хватит, поговорили. Давай оружие. И пойдем.
Сованков поднялся с дивана, положил пистолет на стол.
— Больше нет?
— Обыщите. — Голос безразличный.
— Пошли, — Каиров спрятал пистолет Сованкова в карман.
Глаза привыкли к полумраку. Каиров, разглядывая Сованкова, видел, что перед ним старый, усталый человек, Походка неуверенная, спина сутулая.