– Почему втроем? – не понял Ластик.
– С Маринкой Мнишек, дочкой сандомирского воеводы. Это моя невеста, – чуть покраснел царевич и быстро, словно оправдываясь, продолжил. – Классная девчонка, честное пионерское. Я как первый раз ее увидел, сразу втрескался, по уши. Она… она такая! Ты не обижайся, но ты еще маленький, тебе про это рано. Я за нее с князем Корецким на поединке дрался. Сшиб его с коня и руку проколол, а он мне щеку саблей оцарапал, вот. – Юрка показал маленький белый шрам возле уха. – Ты не представляешь, какие тут девки дуры. Ужас! А Маринка нормальная. С ней можно про что хочешь разговаривать. Я, конечно, про двадцатый век ей голову морочить не стал, но кое-какими идеями поделился. И она сказала, что тоже хочет социализм строить – ну, по-здешнему это называется «царство Божье на земле». Две головы хорошо, а три вообще здорово! Как же я рад, что тебя встретил! Будешь мне первым помощником и советчиком. – Он крепко обнял современника. – Только – не обижайся – придется тебя князем пожаловать, а то шушера придворная уважать не будет.
Только сейчас Ластик вспомнил о своем двусмысленном положении – не то падший ангел, не то воскресший покойник, не то проходимец.
– Да как же ты это сделаешь? А Шуйский? Юрка засмеялся.
– Эраська, ну ты даешь. Я ведь тебе объяснял про самодержавие. Что захочу, то и сделаю. А Шуйского твоего – бровью одной поведу, и конец ему.
– Медведю кинешь? – прошептал Ластик, вспомнив клетку с желтозубым хищником. – Не надо, пускай живет.
– Какому медведю? – Юрка выкатил глаза. – А, которого я в лесу поймал? Матерый, да? Сеть накинул, веревкой обмотал, – похвастался он. – Один, учти, никто почти не помогал… Зачем я буду живого человека медведю кидать? Отправлю Шуйского этого в ссылку, чтоб не сплетничал, пускай там на печи сидит.
– Только сначала пусть одну мою вещь отдаст. Он у меня книгу спер, – пожаловался Ластик. – Это не просто книга. Я тебе после покажу, а то не поверишь.
– Отдаст, как миленький, – пообещал царевич. – Не бери в голову, Эраська. Я всё устрою. Ты знаешь кто будешь? Ты будешь поповский сын, которого вместо меня в Угличе зарезали. За то, что ты ради царского сына жизни лишился, Господь явил чудо – возвернул тебя на землю мне в усладу и обережение. Тут публика знаешь какая? Что Земля вокруг Солнца вертится – ни за что не поверят, а на всякую ерунду жутко доверчивы. Им чем чудесней, тем лучше. Ну ладно, пойдем наружу. Хватит москвичам нервы трепать, а то еще помрет кто-нибудь от страху. Вечером сядешь ко мне в карету, наболтаемся от души. А сейчас айда ваньку валять. Объявлю, что признал в тебе своего спасителя-поповича. Помолимся, всплакнем, как положено. А потом явлю свою государеву милость – пощажу бояр московских