– В нашей стране никто не отменял презумпцию невиновности. Никто не имеет права обвинять человека в том или ином преступлении, пока не будет доказано обратное. Вы много на себя берете.
– Факты говорят сами за себя.
– Какие факты?
– Убийство Денисова и Колпакова.
– Прекратите твердить одно и то же! – Глининская подбежала к книжному шкафу. – Покажите, где в книге написано, что я убила вашего Денисова.
– Способ убийства…
– Вы путаете вымысел с реальностью. Ежедневно в мире умирают от ножевых ранений сотни людей, по-вашему, я и к этому приложила руку? Я пишу детективы. Де-тек-ти-вы! Невозможно написать криминальный роман без трупа. Вы вот говорите, способы совпали, а известно вам, сколько вообще существует способов убийств?
– Достаточно много.
– Как бы не так. Вы глубоко заблуждаетесь. На самом деле их не так уж и много. – Ирина приняла загибать пальцы. – Человека можно застрелить – раз, зарезать – два, задушить – три, отравить – четыре, сбить транспортным средством – пять, ударить по голове – шесть, сбросить с большой высоты – семь, утопить – восемь. Все! Есть, конечно, еще несколько, но в основном писатели жонглируют вышеперечисленными восемью способами. Теперь давайте разберемся. Допустим, писатели «А», «Б» и «С» устранили одного из персонажей при помощи подсыпанного в напиток цианистого калия. Если следовать вашей логике, то имеет место повторение сюжета – в данном случае преступления. По-вашему, автор должен в каждой новой книге изобретать новый способ убийства?
– Вы меня не так поняли.
– Это вы меня не понимаете. – Глининская потрясла книгой. – Да, здесь убийца заколол жертву ножом. В следующей книге жертву ударили по голове. И что из этого? Не одна я пишу детективы. Почему вы решили обвинить именно меня, а, скажем, не писательницу Петрову, Иванову или Сидорову? В их романах персонажи также гибнут от пуль, лезвий, удавок и ударов кирпичами. Идем дальше. Сегодня вечером я собираюсь приступить к написанию эпизода, в котором на пенсионерку наезжает иномарка. Бабка умирает на месте. Теперь представьте, что моя книга выйдет в свет, и через некоторое время ко мне в квартиру ворвется некто – мужчина или женщина – и обвинит меня в убийстве своей бабушки, которая погибла под колесами автомобиля. Это смешно! Смешно и глупо! Вы взрослая женщина, а ведете себя как умственно отсталый ребенок.
Ирина Глининская отвернулась.
Ката выдержала недолгую паузу.
– Ирина, возможно, я погорячилась, назвав вас верхушкой айсберга, но не стоит забывать – в вашей десятой книге в точности описана история, случавшаяся сорок лет назад. И она не вымысел, не фантазия, посетившая вас в момент творческого вдохновения. Никита погиб от несчастного случая. Свидетелями трагедии оказались трое девятилетних ребят. Вас на месте происшествия не было и быть не могло. Но! Кто-то, чье имя вы так упорно не желаете называть, поведал вам о том роковом дне, и вы – мне неизвестны причины и мотивы – внесли данный эпизод в свой роман. Зачем, Ирина?