Катарина виновато прогудела:
– Можно попросить вас об одолжении?
– Денег дать?
– Нет, нет, мне надо попасть в ваш подъезд. Я приехала к Холдеевым, а охранник не пускает. Говорит, их нет дома.
– А ко мне какие претензии?
– Скажите охраннику, что я ваша знакомая, он пропустит, а я устроюсь на лестничной клетке и подожду хозяев.
Девица покрутила пальцем у виска.
– Нашла дураков. Может, ты террористка.
Мужик сплюнул.
– Вали отсюда, пока ментов не вызвали.
Проглотив унижение, Копейкина побрела к «Фиату». Да, действительно ее просьба прозвучала более чем странно, но, честное слово, томиться на улице, не имея ни малейшего понятия, как выглядит Холдеева, оказалось делом неблагодарным.
Наматывая круги вокруг «Фиата», Катарина изредка задирала голову вверх, словно надеясь, что окно на пятом этаже откроется и Магда Гансовна, расплывшись в милой улыбке, пригласит гостью в квартиру.
Неподалеку резвилась детвора, в тени тополя беседовали две бабули, а пьяный мужик, распевая на всю округу похабные частушки, мешком свалился возле песочницы.
Раздражаясь на весь белый свет, Копейкина пнула ногой колесо авто.
Дверь второго подъезда распахнулась. Светловолосая девица, та самая, которая полчаса назад приняла Катку за террористку, сбежала по ступенькам и бросилась наутек.
Следом выбежал коренастый.
– Нин, подожди.
– Не звони мне больше!
– Я все объясню.
– Видеть тебя не хочу!
– Нинок.
– Ольга была права, ты полное дерьмо, Ромка.
Коренастый остановился.
– Ну и дура! Сама еще прибежишь, но будет поздно.
– Не раскатывай губу, – крикнула Нина и скрылась за торцом дома.
Из уст мужика вырвалось крепкое словцо.
– Сколько раз зарекался не иметь дел с тупоголовыми бабами, нет… дернул черт.
Катка с интересом наблюдала за происходящим.
Встретившись с ней глазами, Роман оскалился:
– Не в цирке. Хватит зыркать.
– Такта вам не занимать. Между прочим, я женщина.
– Оно и видно.
Фыркнув, Катарина отошла подальше от хамоватого крепыша.
А Роман, постояв в задумчивости секунд сорок, закурил и потопал обратно к подъезду. Но заходить внутрь не торопился. Сделав несколько глубоких затяжек, он крикнул:
– Эй, подь сюды.
Копейкина даже не шелохнулась.
– Слышь, что говорю, подойди на секунду.
– Это вы мне?
– Тебе.
– Не припомню, чтобы мы перешли на «ты».
– Ой, только не надо разводить демагогию. Помню, не помню. Иди сюда.
– Если так надо, сам подойдешь.
Роман выбросил на асфальт окурок.
– А ты, я смотрю, с характером.
– Чего от меня надо?
– Ну не горячись. Прости, если обидел.
– Всегда так с женщинами общаешься?
– Нет, – честно признался Роман. – Иногда, когда окончательно выведут из себя, съезжаю с катушек.