Бортовой журнал 6 (Покровский) - страница 35

А между существительным и прилагательным порой нет согласия в числе, роде и падеже. Всем правит интонация, ударения, внешний вид, брови, поза и разрывы между словами, именуемые паузами. Язык выхолощен, слова потеряли смысл. Зато на этом языке можно писать законы. И все будет законно, что тут ни сделай. Когда надо – законно, когда надо – нет. Чудные дела.

Животному слуху я приписываю нашу чуткость относительно грозящих нам неудач.

Власть должна быть благодарна ему: как ни крути, а выходит экономия – все защищают себя сами. Можно даже поставить памятник животному слуху, столь развитому у вверенного ей населения. Как ни подкрадывайся, а мы всегда начеку.

А сданных налогов хватит только на два удара дубинкой по спине каждому жителю, включая стариков, женщин и детей.

Их траулер разрезал, как бумагу,

По второму отсеку удар пришелся,

Они в базу шли в надводном,

А на траулере все пьяные были,

Вода хлынула во второй,

Один офицер встал на одной переборке, другой – на другой,

Чтоб никто в соседние отсеки не прорвался,

А они и не прорывались,

Аккумуляторную батарею забортная вода залила,

И выделился хлор – им двух вдохов хватило,

Когда их достали, у всех волосы были от хлора розовыми.

Россия, словно лошадь, все никак не утонет в торфе – ни туда ни сюда.

Ей бы до дна достать, чтоб оттолкнуться и пойти вверх, а то ведь болтает ногами – и все без толку.

А я знаю, зачем нам этот фонд подрастающего поколения, все время тающий, как весенний снег, где-то там, на другом конце.

Он именно для стабильности. Чтоб нас никто не трогал, ибо кто же тронет того, кто за свое спокойствие готов деньги терять в пользу трогающего.

Однажды я говорил со шведским делегато-депутатом.

Он раньше был директором школы, а теперь вот заседает в парламенте. И живет он рядом со своей приемной. В соседней комнате. Служебное жилье. Открыл дверь – и уже на службе. Я спросил его, насколько его нынешняя зарплата больше той, что была в школе.

– Она меньше.

– Какой же смысл в такой перемене? – удивился я.

А он удивился моему вопросу.

– Но это же почетно, – сказал он. Почетно. У них это почетно. Вот ведь. А я как-то сразу и не подумал.

Войну я комментировать не хочу. Скажу только: «Господи, хорошо, что они остановились!»

Земля в двадцать первом веке стала очень маленькой. Шаг в сторону– война. Человечество еще не скоро угомонится. Разума нет – страдают невинные. Эти всегда страдают. Так что тут нет правых.

И еще, я полагаю, мировое сообщество в полной мере не оценило этот трюк с российскими паспортами, и в будущем вполне могут появиться китайские паспорта для жителей Хабаровска или, например, курило-японские.