Бортовой журнал 6 (Покровский) - страница 40
И вот к невропатологу входит маленький мальчик лет семи-восьми. Невропатолог, старенький, интеллигентного вида доктор, засуетился, принимая такого пациента. Сразу разговоры: «А как ваше имя, молодой человек?» и «Как вы учитесь?», – на что мальчик отвечает, мол, учусь, стараюсь, и все это не торопясь, чинно, оба улыбаются, и по всему видно, что им обоим это общение нравится – доктор все спрашивает, мальчик отвечает, доктор говорит, что ножку надо положить на ножку, что он – вот сюда молоточком, и тут…
И тут дверь открывается настежь, в нее сначала влезает гигантская швабра, потом уборщица – огромная бабища с ведром, и она по полу широкими бросками той шваброй – шась, шась!
Доктор смутился, покраснел, потом поправил очки и говорит:
– Неужели вы не видите, что мы с молодым человеком заняты? Выйдите, пожалуйста, подождите минутку, мы закончим, и вот тогда…
– Вот еще! – отвечает бабища. – Буду я тут вас ждать! Всех не наждешься!
И тут маленький мальчик вдруг говорит той бабе:
– А ну пошла отсюда на х…й!
Вы знаете, доктор немедленно поставил мальчику диагноз: «Совершенно здоров!».
Фондовые рынки рухнули, потом оживились, чтобы через какое-то время, судя по всему, снова рухнуть.
Интересно, как там поживает наш Стабилизационный фонд? Говорят о чем угодно, но только не о нем.
Не вспоминают, не вздыхают, не кричат, не посыпают голову пеплом, не стонут, не ворчат, не сетуют – тишина.
А мне все же интересно, как он там, в забытой Богом Америке? Не одиноко ли ему? И как он себя чувствует?
Может быть, его следует поддержать как-то, опереть на что-нибудь, прислонить, подставить стул?
Но, возможно, я что-то пропустил, и у нас уже давно нет никакого Стабилизационного фонда. Ведь не видел же его никогда и никто. Никто не знает, как он на самом деле выглядит.
Все только о нем говорили, но так, чтобы представить: вот эта чудовищная штука и есть наш горячо любимый фонд – вот этого не было.
Было только умное лицо господина Кудрина по телевизору, и рассуждало то лицо о тех замечательных преимуществах, что дает нам размещение этих денег там, в экономически несгибаемом далеко.
Оно тогда напоминало вдохновенный лик селекционера, скрестившего наконец корову с трактором. Все обещало необычный приплод – этакий вагон с рогами.
Но время шло, а Стабилизационный фонд миру все не являлся. Ну хоть бы что-нибудь, хоть одним глазком!
Показали бы нам тонну бумаги, что ли! Мол, вот она, та самая тонна, на которую удалось выменять все наши немалые деньги.