Подобные послания были разосланы по всему Петербургу, ходили по рукам в списках. Кулуарные, салонные сплетни стали достоянием почти всей России. Ни для кого в свете не были секретом настойчивые ухаживания за женой Пушкина самого царя. В дипломе, кстати, был практически прямой намек на это: жена «великого магистра» Д. Л. Нарышкина была любовницей Александра I, следовательно, не названный любовник жены его «заместителя» сам государь Николай I.
Пушкина хотели столкнуть с царем. Александр Сергеевич взбешен, вызвать на дуэль царя он не может, и весь гнев обрушивает на молодого повесу Дантеса, так же ухаживавшего за его супругой. С 4 по 16 ноября 1836 года он посылает ему два вызова на дуэль. А царю направляет через Бенкендорфа письмо, в котором без обиняков заявляет: «Все говорили, что поводом этой клевете послужило настойчивое ухаживание г. Дантеса. Я не мог допустить, чтобы имя моей жены в такой истории связывалось с именем кого бы то ни было». При этом Пушкин сделал все, чтобы это письмо разошлось в списках по всей столице. Итак, маски сдернуты, имена названы. Развязка неизбежна.
Неимоверными усилиями Жуковского и Геккерена Пушкин оба раза отзывал вызовы. 10 января 1837 года состоялась свадьба Дантеса с Екатериной Гончаровой, сестрой Натальи Николаевны. 22 января Дантес на балу танцует с женой поэта, и 26 января Пушкин делает смертельный ход – отправляет оскорбительное письмо приемному отцу Дантеса, Геккерену. По всем канонам дворянин Геккерен просто обязан был вызвать Пушкина на дуэль. Но он был официальным лицом – послом Голландии в России и не имел права нарушать законы государства, в котором находился. Дуэли в России законом были запрещены. Геккерен послал вызов от имени своего приемного сына – Дантеса, высокого, около 180 сантиметров роста, белокурого кавалергарда, носившего белую форму и ездившего на белой лошади, как и все кавалергарды в его полку.
Накануне дуэли Пушкин был необычайно спокоен, деловит. Он делал выписки из сочинения Голикова о Петре I для работы над книгой. Читал «Историю России в рассказах для детей» Ишимовой. Затем, стоя у конторки, написал Ишимовой письмо.
Вроде бы все говорит о том, что он собирался жить дальше. Но вот странный факт: П. В. Нащокин, зная о роковом предсказании, заказал для Пушкина заговоренное кольцо с бирюзой, оберегающее от насильственной смерти. Кольцо долго делали, принесли в час ночи перед самым отъездом Пушкина в Петербург. Поэт очень ценил подарок, не снимал его с пальца. Тем более странно, что в день дуэли кольца на его пальце не было. Он снял его! О том, что он не просто позабыл его в поспешности, говорит тот факт, что, по свидетельству Данзаса, умирающий поэт попросил подать ему шкатулку, достал из нее заветное бирюзовое кольцо и подарил его Данзасу.