Когда местные священники тихо радовались: наконец-то все прихожане поймут, что Распутин всего лишь болтун, он вдруг собрался и с рублем в кармане ушел из села. Многие думали: решил скрыться от позора в очередном паломничестве. Но в 1904 году Распутин появляется. в Петербурге. Оказывается, упрямый мужик решил найти средства на постройку храма в богатой столице.
«Приезжаю в Петербург. Все равно как слепой по дороге, так и я в Петербурге. Пришел первое в Александро-Невскую лавру поклониться мощам и за крыльцом у меня большой мешок с черным бельем. Отслужил молебен сиротский за 3 копейки и 2 копейки на свечку. Выхожу из Александро-Невской лавры, спрашиваю некоего епископа Духовной академии Сергия. Полиция подошла, «какой ты есть епископу друг, ты хулиган, приятель». По милости Божией пробежал задними воротами, разыскал швейцара с помощью привратников. Швейцар оказал мне милость, дав в шею; я стал перед ним на колени, он что-то особенное понял во мне и доложил епископу; епископ призвал меня, увидел и вот мы стали беседовать тогда».
Распутин понравился ректору Духовной академии отцу Сергию, будущему Патриарху Московскому и всея Руси, – он станет им в грозном 1943 году. Весть о сибирском мужике, обладающем острым умом и набожностью, разнеслась по Петербургу. Стараниями отца Сергия Распутин знакомится со многими священниками из высшего духовенства. Близкая к царской семье и хорошо знавшая Распутина Анна Вырубова писала, что «святой отец Иоанн Кронштадтский встречал его и был глубоко тронут его покаянием», он считал Распутина «странником, имеющим дар молитвы». Григория принимает сам митрополит Петербургский Питирим. И его сумел заинтересовать этот странник, притом настолько, что митрополит «не только звал его к себе обедать, но еще и сажал на почетное место рядом с собою». «Отец Сергий рассказывал мне о Петербурге, знакомил с улицами и прочим, а потом с Высокопоставленными, а там дошло и до Батюшки Царя, который оказал мне милость, понял меня и дал денег на храм, – вспоминал Распутин. – Я с радостью поехал домой и обратился к священникам о постройке нового храма. Враг же как ненавистник добрых дел, еще не успел я доехать, всех соблазнил. Я им оказываю помощь в постройке храма, а они ищут меня в пагубной ереси обвинить и такую чушь порят, даже нельзя высказать и на ум не придет. Вот сколь враг силен яму копать человеку и добрые дела в ничто ставить. Обвиняют меня как поборника самых низких и грязных сект и архиерей всячески возстает».
Ну, прямо чудеса в решете! Приехал в Петербург Григорий Распутин, в тот же день свиделся с ректором Духовной академии, пять минут поговорил с ним, и тот настолько проникся к мужику с «большим мешком черного белья», что тут же, не заводя в баню, лично повел его по Петербургу, достопримечательности показывать, да с «Высокопоставленными» знакомить. И не с кем-то, а сразу с отцом Иоанном Кронштадтским да с самим митрополитом. И митрополита Григорий так растрогал, что тот его не только на домашний обед зовет, на который не каждый министр приглашенным бывает, но еще и на почетное место усаживает. Да что там митрополит, когда ему, простому мужику нечесаному и немытому, рандеву с Царем-Батюшкой устраивают! И во время этого рандеву государь так возлюбил Григория, что вытащил из галифе пять тысяч ассигнациями и выложил на стол: бери, Григорий, пользуйся, строй церковь!