Увы и ах! Конечно, все это, хотя и шитая золотыми нитками, но не более чем рождественская сказка для очень маленьких, потому что чуть постарше – уже не поверят. Да и как можно поверить в такую чушь? А ведь верят, старательно пересказывая из жизнеописания в жизнеописание.
На самом деле все было не совсем так, а вернее, совсем не так: более обыденно и просто, хотя и не без любопытных приключений. Не берусь утверждать, что происходило все именно так, как будет изложено дальше, – в истории жизни Григория Распутина вообще ничему нельзя верить абсолютно. Почему нельзя? Да по той самой простой причине, что у КАЖДОГО участника этой безумной фантасмагории был СВОЙ интерес. Если же чьи-то интересы и совпадали, то только на очень короткое время. Вот почему с такой карнавальной стремительностью меняются маски, вчерашние враги становятся друзьями, а друзья – врагами. Нет в этой истории врагов и друзей, есть абсолютно равнодушные и безразличные друг другу люди, с разной степенью озверения рвущиеся к власти, деньгам, сладкой плоти, сытной жратве и сиюминутной славе. Вот почему нет говорящих правду. Не могут говорить правду те, кто постоянно оправдывается.
Так как же мужик из далекой Сибири оказался в Петербурге и мгновенно покорил его? Давайте договоримся, уважаемый читатель: на каждое событие в жизни Григория Распутина имеется несколько версий, я, как автор, отбираю те, которые мне кажутся наиболее вероятными. Естественно, это не значит, что все было именно так, а не несколько иначе.
Дорога на Петербург началась для Григория в Киеве, на подворье Михайловского монастыря, в котором он остановился подкормиться, возвращаясь домой. Надо было так случиться, что в это же время монастырь инкогнито посетили приехавшие на богомолье сестры, как их называли в царской семье – «черногорки», дочери черногорского короля Николая Негоша. Милица была женой великого князя Петра Николаевича, Анастасия, или, как ее чаще называли, Стана, была замужем за герцогом Лейхтенбергским, но у нее был затяжной и серьезный роман с будущим мужем, великим князем Николаем Николаевичем, дядей государя. Он был фигурой колоритнейшей: огромного роста, вояка, любимец гвардии, наводивший страх на все семейство Романовых – молодежь звала его не иначе, как «грозный дядя», – но достаточно ограниченный, если не сказать больше. Вдовствующая императрица Мария Федоровна, весьма независимая в суждениях, о великом князе Николае Николаевиче говорила так: «Он болен неизлечимой болезнью – он глуп». И он был очень влиятелен при дворе. Неудивительно, что встретили сестер в монастыре с почетом. Старательно делали вид, что не узнают, но окружили вниманием и заботой. Когда их водили по монастырю, дамы обратили внимание на коловшего дрова мужика – лохматого и с черной, всклоченной бородой. Сопровождавший их монах пояснил, что это паломник, возвращающийся из путешествия по святым местам Иерусалима.