-Чё деется, чё деется! - идущий от меня слева краснорожий мужик в куцем армяке остановился, тыкая пальцем в сторону надвигающейся тучи. - Мефодий, мож, брат, завернем до города, а? Пока яще не далече?
Тот, кого завали Мефодий, огромного роста рыжий детина, как и все стражники с круглой, откормленной рожей и выступающим животом, по-видимому бывший здесь за старшего, покосился на говорившего и, ни к кому конкретно не обращаясь, мрачно обронил:
-Кто желат на кол, милости просим! Мне держать вас тут без надобности, чай и вдвоем дело справим, - он протянул свою лапищу и по-приятельски похлопал по моему плечу. Удар гулко отозвался по лесу, силушки этому дитяти было не занимать, но и мы не лыком шиты, удар держать можем. Видя, что его хлопок не возымел нужного эффекта, Мефодий стал приноравливаться, чтобы приложиться покрепче, но я пристально посмотрел в его сторону и вполне красноречиво покачал головой:
-Даже не думай.
Дитятко шарахнулся от меня как от прокаженного, видно, вчерашнее побоище не осталось незамеченным. Как всегда слава бежит впереди героев.
Под дружное молчание приунывшего воинства и аккомпанемент грома наша "сводная группа" пересекла тянущийся с запада на восток сосновый бор и вошла под полог смешанного леса, состоявшего преимущественно из старых, почти отживших свой век ветел, ив и только-только начинающих свой путь ольхушек. Едва мы перешли незримую линию, разделявшую эти два столь непохожих лесных массива, как наверху грянул разрывающий барабанные перепонки гром и небеса разверзлись: на землю потоками гигантского водопада хлынул ливень. Смывая листву, сбивая с ног, размывая почву, потоки воды хлынули на наши головы. Мне показалось, что начался библейский потоп. Преодолевая достигающие моих коленей мутные воды, я добрался до ближайшей разлапистой ветлы и укрылся среди её огромных переплетающихся наподобие грота корней. Странно, но одежда, подаренная бабкой Матреной, хоть и блестела от попавшей на неё воды, но была изнутри совершенно сухая. Подивившись такому факту, я присел на торчавший из земли корень и спокойно стал дожидаться конца стихийного бедствия. Но дождь лил не переставая. Мои конвоиры, испуганные, жалкие, мокрые словно курицы, метались из стороны в сторону в поисках укрытия, и слава богу, за плотной завесой летящих друг за другом капель не замечая меня и моего убежища. Когда же молнии, под оглушающий грохот грома рассекающие гигантскими сполохами небосвод, стали стихать, и гроза неспешно покатилась на восток, унося с собой последние капли дождя, солнце уже село, и в полузатопленном лесу царил мрак ночи. Ноющая, дрожащая, напуганная стража, пытаясь хоть как-то согреться, сбилась в кучу. Я, немного позлорадствовав над их жалкими потугами, неторопливо выстелил остатками прошлогодней листвы небольшую площадку и, завалившись спать, мысленно поблагодарил мою добрую Тихоновну за подаренную одёжку. Спал я спокойно и без сновидений.