Клементий недовольно поморщился, потёр ушибленное плечо и, тяжело вздохнув, стянул с шеи святое распятие.
Сквозь пелену стены батюшка проломился со скрежетом и треском. Отдуваясь, словно после забега, он беспокойно огляделся вокруг, но, не заметив ничего подозрительного, успокоился и принялся проверять содержимое мешка. Как ни странно, святую воду и прочие причиндалы странный страж пропустил.
Не дожидаясь, когда он закончит ревизию, я поднялся и неторопливо двинулся в глубь кладбища. Почва под ногами оказалась страшно холодной, какой-то липкой и совершенно лишенной растительности. Ощущение мерзкое. Чем дальше я заходил, тем чаще под подошвами гремели и переламывались чьи-то иссушенные кости. Клементий, выставив перед собой левую руку, сжимавшую склянку, а правой волочив полупустой мешок, плелся чуть сзади.
Первые могилы стали попадаться, когда я еще не сделал и трех десятков шагов. Но это были либо простые холмики, либо нетесаные каменные плиты без каких либо изысков, и я не стал обращать на них внимания. Чуть дальше оказались захоронения более богатые. Раз или два я даже на мгновение останавливался , всматриваясь... Не то. Кости под ногой хрустят всё чаше и чаще, ножки зазябли, да какое, к черту, зазябли, окоченели нафик. Если еще через полчасика не найду искомое, замерзну к ядрене фене.
Мы уже выперлись на середину кладбища, когда под ботинком отца Клементия очередная кость развалилась с оглушающим грохотом. Он витиевато помянул пресвятую богородицу, а из-под каменных, могильных плит показались первые тени. Они перли со всех сторон, охватывая нас плотной стеной спереди, с боков и неторопливо обходя сзади. Сотни, если не тысячи скелетов, шурша и погромыхивая костяшками, медленно приближались. Я попятился и оказался спина к спине с батюшкой.
-Перекрестите их, что ли? - неуверенно попросил я, но тот только досадливо отмахнулся, видно опыт с окроплением святой водой незримых врат наложил свой грязный отпечаток на его веру. А из-за развороченных надгробий появлялись новые скелетики. "Это сколько ж надо было народу положить, чтоб такую охрану поставить"? - невольно подумал я, отступая на один шаг. Тысячи людей ради какого-то меча, не перебор ли? Хотя история знавала примеры и похуже.
-Так что будем делать? - бодрость моего голоса отнюдь не соответствовала моим мыслям.
-Молиться, - каким-то странным не своим голосом ответствовал преподобный, но креститься не спешил, а вместо этого перехватил наподобие кистеня мешок, затем, нерешительно потоптавшись, начертил вокруг нас круг и окропил его освященной водицей. Я же поднял с земли похожую на дубину, кажется берцовую, кость и приготовился дорого отдать свою жизнь.