Арс задумчиво почесал затылок.
И в самом деле, что они могут сделать?
Попытаться уговорить кого-либо из деканов или самого ректора отправить их через половину Лоскутного мира к Дурьфийскому оракулу. Добиться от него внятного ответа и вернуться обратно.
Или выйти наружу и перебить змееморфов голыми руками.
Или сидеть в стенах университета до глубокой старости, питаясь книжной пылью и подачками библиотекаря.
Набор вариантов, честно говоря, был не особенно велик.
Тили-Тили, судя по печально опущенным кончикам ушей, пришел к схожим выводам. Рыггантропов, судя по приоткрытому рту и отсутствующему взгляду, снова задремал.
Если бы уныние могло выражаться холодом, стены библиотеки покрылись бы инеем.
Площадь Изопилия находится в самом сердце, или, если быть более точным, в самых печенках Ква-Ква. Она знаменита памятником одному из прежних мэров, что выполнен в виде громадного початка кукурузы.
А еще тут находится главный городской рынок.
Поэты сравнили бы его с морем, но это издалека. Вблизи рынок напомнил бы им колоссальную выгребную яму, в которой сдох старый мамонт, а на его трупе поселилась большая стая сорок.
А еще рынок походил на лабиринт.
В общем, метафор было столько, что хоть продавай их по оптовым ценам.
Как ни странно, поэты не торопились воспевать рынок. Наверное, потому, что падали в обморок, не дойдя до площади Изопилия двух-трех кварталов. То ли от шума, то ли от запаха. Впрочем, рынок от отсутствия поэтов не очень страдал. Здесь имелось много разумных (хотя бы условно) существ всякого другого рода.
И однажды холодным осенним утром двое из них решили побеседовать.
– Привет тебе, сосед, – сказал эльф Переэль, много лет торговавший растениями, предназначенными как для поедания, так и для иного, много более интересного применения.
– И ты не хворай, – отозвался хозяин соседнего прилавка, гном Драный Фартук. Его товаром были горшки, большей частью битые и дырявые, хотя меж них, к удивлению хозяина, порой попадались целые. – Ты не находишь, что сегодня на рынке воняет?
Эльф невозмутимо, как и положено эльфу, огляделся. Отыскал витавшие в воздухе облачка запаха и сказал:
– У нас вроде всегда пахнет тухлым… в смысле, свежим товаром.
– Не, – покачал бородой Драный Фартук. – Обычно его покупают, и запах не успевает укорениться.
«Ароматы» на площади Изопилия были такие, что могли запросто пускать корни.
– Покупателей в последние дни и в самом деле меньше, чем обычно, – осторожно заметил эльф, думая, как бы не выйти из имиджа бесстрастного перворожденного. – Я думаю, что это потому, что назгулы пробудились…