Дорин так и кинулся ему навстречу. Наклонился к самому уху, прошептал:
– Товарищ, я из Органов. Где у вас отделение? Далеко? Срочно отведите меня к телефону!
Постовой от него шарахнулся.
– Куда лезешь, рвань?
Не расслышал, что ли?
Рядом остановились несколько любопытных граждан, бабка и вовсе крутилась у самого локтя, а дело было секретное.
Егор взял непонятливого за локоть, снова придвинулся:
– Товарищ, время дорого. Вы не глядите, что я в таком виде, это я выполняю ответственное…
– Ррруки! – заорал постовой. – Гимнастерку запачкал, падлюка!
И так пихнул в грудь, что Дорин едва на ногах устоял. Но милиционеру и этого показалось мало. Он двинул настырного пьянчугу сапогом по бедру, хотел еще раз, но этого Егор уже не стерпел. Уклонился от удара и, скакнув вперед, смазал гада правым хуком по дубленой морде. Вроде не так сильно, однако защитник правопорядка бухнулся на тротуар, фуражка отлетела на мостовую.
Зеваки брызнули врассыпную, а какой-то шкет в тельняшке крикнул:
– Фартово уронил легавого! Тикай, братуха, пока не замели!
Совет был своевременный.
«Уроненный» милиционер отчаянно дудел в свисток, и с двух сторон уже бежали люди в фуражках.
Теперь точно слушать не станут. Отметелят до полусмерти, кинут в кутузку, и сиди там неизвестно сколько.
Дорин шарахнулся влево, вправо и решил, что рванет через ограду, на ту сторону бульвара. Там, в переулках, оторваться легче. Опять же направление правильное, в сторону Лубянки.
Он скакнул с тротуара на проезжую часть, больше не раздумывая и не оглядываясь. А оглянуться бы следовало. С горки, от Сретенки, по бульвару летел длинный, сияющий лаком «ГАЗ 61–40», с открытым верхом. Тормоза у кабриолета были хорошие и покрышки новые – только это Дорина и спасло от верной гибели или тяжелого увечья.
Раздался душераздирающий скрежет, колеса прочертили по асфальту две густых черных полосы, но столкновения все-таки избежать не удалось. Хромированный капот ударил Егора в бок, и многострадальный лейтенант покатился по мостовой.
На этот раз сознания он не потерял, но пришлось обеими руками упереться в землю – очень уж несолидно она себя вела: качалась и норовила встать на попа. От этой качки смотреть по сторонам никакой возможности не было, но, что вокруг говорят, Дорин слышал. Тем более вокруг не говорили, а орали.
– Куда ты, трам-тара-рам, под колеса?! – вопил кто-то визгливый. – Товарищ генерал, ну честное слово! Товарищ милиционер, вы видали?!
Кричал и знакомый Егору постовой:
– Всё нормально, товарищ генерал! Этот сам виноват! Мы его сейчас заберем! Вы сами-то как, не ушиблись?