– Хорошо, товарищ Японец, – оборвал выступающего Нарком. – Дальше ясно. Теперь послушаем товарища Американца.
Тут Октябрьский поднял голову, стал слушать внимательно. «Американца» (он, один из всех, был в костюме и галстуке) старший майор видел впервые. Знал только, что это Епанчин из «Службы связи» – Коминтерновского отдела, ведающего нелегальной работой за рубежом. Судя по фамилии и манере говорить – из бывших. Не из белогвардейцев, конечно, – слишком для этого молод, а из второго поколения, кого увезли в эмиграцию ребенком. Из таких получался отличный материал для агентурной работы. В свое время, служа за границей, Октябрьский активно привлекал подобных ребят, и с очень неплохими результатами.
«Американец», как ему и полагалось, гнул свою линию.
Всякому здравомыслящему человеку, кто умеет смотреть в завтрашний день, понятно: правящие круги США поставили перед собой цель добиться мирового господства. Первый шаг на этом пути они сделали благодаря империалистической войне, когда мировой финансовый центр переместился из Лондона в Нью-Йорк. Новая европейская свара американской олигархии только на руку. Большая война ослабит и Западную Европу, и Советский Союз, а капиталисты США нагреют руки на военных заказах и поставках. Известный Наркому источник «Курильщик» сообщает, что руководство американской разведки готовит ряд мероприятий, цель которых – как можно скорее спровоцировать конфликт между Москвой и Берлином. Президента Рузвельта крайне тревожит усиление Германии, американская администрация надеется, что вермахт надолго увязнет на Востоке. Если мы сейчас позволим американским агентам бесконтрольно действовать в Европе, это будет иметь тяжелые последствия.
Примерно с середины выступления Октябрьский снова начал рисовать – теперь всё больше арабески и вензели. Аргументация у Американца была слабовата.
– Ничего, – засмеялся Нарком. – Мы америкашкам воткнем в задницу Хирохито, чтоб не скучали. У товарища Японца на этот предмет есть и задумки, и наработки.
Помрачневший было Лежава просиял улыбкой, закивал.
– Теперь вы, товарищ Англичанин.
Старший лейтенант, успевший-таки цапнуть из вазы персик, выплюнул в ладонь косточку, вытер губы, вскочил. Этого парня из Иностранного отдела, Матвея Когана, Октябрьский один раз уже видел, тоже на «файв о’клоке», и окрестил про себя «Мальчиком Мотлом». Лицо у рыжего старлея было довольно нахальное, с россыпью бледных веснушек, глаза шустрые. Из таких получаются отличные агенты и оперативники, подумал Октябрьский и вдруг поморщился – в голову пришла неприятная мысль. Между прочим, он тут самый старый, через несколько месяцев стукнет пятьдесят. Обоим народным комиссарам едва за сорок, Лежаве, кажется, тридцать шесть, Епанчину и Когану максимум по тридцатнику.