Один из мужчин медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь на свое копье. Это был старый Огатир, руки и ноги его одеревенели и болели от сырой земли и холодных зим. Амахаст тоже встал, держа копье в руке. Двое мужчин встретились и вместе направились к ямам с водой.
— День будет жарким, Курро, — сказал Огатир.
— Здесь все дни жаркие, старик. Солнце будет поджаривать нас на медленном огне.
Неспешно и осторожно шли они к темной стене леса. Высокая трава шелестела под утренним бризом, первые проснувшиеся птицы перекликались на деревьях. Какое-то животное рылось под низкими пальмами в поисках травы. Охотники с вечера углубили ямы, и сейчас они были полны чистой воды.
— Пей вволю, — сказал Амахаст, повернувшись лицом к лесу. За его спиной Огатир, тяжело дыша, опустился на землю и стал пить.
Из темноты между деревьями еще вполне могли появиться ночные животные, поэтому Амахаст стоял с копьем наготове, вдыхая влажный воздух, насыщенный запахами гниющих растений и слабым ароматом ночных цветов. Напившись, старик поменялся с ним местами. Погрузив лицо в прохладную воду, Амахаст брызгал водой на свое обнаженное тело, смывая грязь и пот прошедшего дня.
— Сегодня вечером у нас должна быть последняя стоянка, а завтра утром нужно возвращаться, возвращаться тем же путем, — сказал Огатир через плечо, продолжая вглядываться в кусты и деревья.
— Я понял тебя. Но не думаю, что несколько дней могли что-нибудь изменить.
— Пришло время возвращаться. Каждый закат я завязывал на своей веревке узлы. Дни становятся короче, закаты приходят все быстрее, с каждым днем солнце слабеет и не может подняться высоко в небо. И ветер начинает меняться, даже вы должны замечать это. Все лето ветер дул с юго-востока, а теперь нет. Ты помнишь прошлогодний шторм, который едва не потопил лодку и свалил деревья в лесу? Шторма приходят в это время. Мы должны возвращаться. Я запоминаю все это, завязывая узлы на своей веревке.
— Я знаю это, старик, — Амахаст расчесал пальцами мокрые пряди своих нестриженых волос. Они доходили до плеч, а влажная светлая борода лежала на груди. — Но я знаю и то, что наша лодка пуста.
— Есть же сушеное мясо…
— Этого мало. Нам нужно больше, чем было прошлой зимой. Охота была плохой, и потому мы должны идти на юг дальше, чем заходили прежде. Нам нужно мясо…
— Еще один день, потом мы должны возвращаться. Всего один день. Тропа в горах трудна и путь длинный.
Амахаст ничего не сказал в ответ. Он уважал Огатира за его знание верных дорог, умение делать оружие и находить магические растения. Старик знал ритуалы, необходимые для подготовки к охоте, и песни, которые отгоняли души умерших. Он собрал все знания своей жизни и жизни тех, кто был до него, то, что ему рассказали, и то, что он помнил сам, что можно было прочесть по восходящему утром и садящемуся вечером солнцу, и многое другое. Но существовало в мире нечто такое, о чем старик ничего не знал и что беспокоило и мучило Амахаста своей необъяснимостью.