— Отец, — окликнул он, — я чувствую дым.
— Это дым от нашего огня и от мяса, — сказал Амахаст, но все же начал грести еще чуть-чуть быстрее. Могла ли саммад быть так близко?
— Нет, это не старый дым. Но свежий, ветер дует спереди. И прислушайся к волнам, разве они не другие?
Так оно и было. Относительно дыма могли возникнуть сомнения из-за их продымленных шкур и мяса, но с волнами все было иначе. Они стали слабее и уменьшались за ними. На берегу большой реки, там, где она впадала в море, были разбиты палатки саммад.
— Правьте к берегу! — приказал Амахаст, резко наклоняясь над своим веслом.
Небо начало светлеть, туман рассеивался. Кроме пронзительных воплей чаек стали слышны крики женщин. Сидевшие в лодке закричали в ответ.
Сквозь туман, еще лежавший близко от поверхности воды, но поднимавшийся все быстрее и быстрее, проглядывало солнце. Уже совсем недалеко был берег, и ждущие их палатки, и жаркий огонь — вся хорошо знакомая суматоха лагеря. Лодку заметили, люди высыпали из палаток и остановились у самой воды. Кто-то радостно закричал, и с луга, где паслись мастодонты, донесся ответный рев. Они были дома.
Мужчины и женщины вбегали в воду, но приветственные крики стихли, когда они сосчитали находящихся в лодке. Пятеро отправились в охотничью экспедицию — только трое вернулись обратно. Когда лодка заскрежетала по песчаному дну, множество рук подхватили ее и вытащили на берег. Никто не говорил ни слова, но Алет, жена Хастилы, поняв вдруг, что его нет, в отчаянии закричала. Ее крик был подхвачен женой Дикена и его ребенком.
— Оба мертвы, — сказал Амахаст, чтобы сразу рассеять ложные надежды, что остальные следуют позади. — Дикен и Хастила. Они уже среди звезд. Многих нет в лагере?
— Алкос и Кассис на реке, ловят рыбу, — сказала Алет.
— Пошлите за ними, — приказал Амахаст. Передайте, чтобы немедленно возвращались. Сворачивайте палатки, грузите на животных — сегодня мы выходим в горы.
Послышались крики, протестующие возгласы, потому что никто не был готов к внезапному уходу. Во время движения они собирали лагерь каждое утро, и делали это довольно легко, потому что распаковывалось только самое необходимое. Но сейчас все было иначе. Летний лагерь у небольшой реки, и в палатках все было свалено в полном беспорядке.
Огатир закричал на них, и голос его перекрыл причитания женщин:
— Делайте, как сказал Амахаст, или все вы умрете в снегах! Сезон кончается, а дорога длинная.
Амахаст ничего не сказал. Это объяснение ничем не хуже любого другого. Возможно, даже лучше истинной причины, которую он не мог подтвердить никакими доказательствами. Однако, несмотря ни на что, он был уверен, что нужно быть настороже. Он, охотник, знал, что сам превратился в дичь: в течение всего этого предыдущего дня он чувствовал на себе чей-то взгляд. Но ничего не видел, море всегда было пусто, когда он смотрел на него, и все же что-то было, он знал об этом. Он не мог забыть, как Хастилу утащили в океан и он не вернулся. Сейчас Амахасту хотелось поскорее собрать вещи, привязать их сзади к мастодонтам и бежать прочь от моря и того, что скрывается в нем. Пока они не вернутся в родные горы, он не сможет чувствовать себя в безопасности.