Рассказ седьмой
PAUKUS GRUSULICUS
После уроков в пустом классе Катя Сундукова жаловалась Коле Егорову:
— У всех дома есть какое-нибудь животное: у Ритки — персидская кошка, у Фильки — кошка, у Аньки — овчарка, у Мокренко — хомяк…
— А у тебя какое? — спросил Коля.
— У меня никакого…
— Почему?
— Родители говорят, что у них аллергия, а, по-моему, просто не хотят… И поэтому, когда все хвастают своими животными, мне приходится отмалчиваться… — Катя вздохнула и подошла к окну.
Егоров, которому Сундукова нравилась, хотел утешающе дотронуться ей до плеча, но взглянул на свою руку и спрятал ее за спину. Потом он остановился рядом с Катей и тоже стал смотреть на улицу.
— У меня тоже нет домашних животных, если не считать тараканов, — сказал он.
Девочка удивленно повернулась к нему.
— У тебя нет?!
— Никого, — кивнул Коля. — У бабушки в деревне, правда, есть пес в будке, но он же не мой… Когда я приезжаю, он сначала на меня лает и только потом узнает.
Катя стояла совсем близко, и он рассмотрел у нее на правой щеке маленькую родинку.
— Значит, мы с тобой в равном положении? — шепотом спросила девочка, чуть-чуть придвигаясь к нему.
— Выходит, что так! — тоже прошептал Егоров, чувствуя, что в груди у него замирает сердце.
В этот момент, как всегда некстати, в класс заглянул Максим Александрыч и споткнулся о стоявшее на пороге ведро с торчавшей из него шваброй.
— Понаставили тут! Сундукова, Егоров! Вы будете убирать? Я сейчас вернусь! — крикнул он и исчез, так и не решившись перешагнуть через ведро, опасаясь за свои новые итальянские ботинки.
Коля подошел к ведру, вытащил из него раскисшую тряпку и бросил ее на пол, нагромоздив рядом несколько стульев и парт, между которыми как дуло гранатомета торчала рукоятка швабры.
— Это будет наше противотанковое заграждение, — решил он, осматривая свою работу.
— Скажи лучше: противомаксимное. Теперь наш франтик не сунется в своих наглаженных брючках, — весело сказала Катя и в качестве последнего штриха повесила на ручку двери мокрую тряпку.
Они уселись на заднюю парту, которая не была видна, если заглянуть из коридора, и стали болтать. Общение их выглядело следующим образом: Сундукова щебетала без умолку, а Егоров в основном молчал и изрекал «угу», гордясь, что так запросто беседует с девочкой.
— У тебя день рождения скоро? — спросил он, когда Катя сделала паузу.
— В октябре, через две недели, — удивленно ответила она. — А почему ты спрашиваешь?