Раскрытые настежь окна чернели ночью, дверь в прихожую тоже была распахнута и даже подперта стопкой книг. По комнате гулял сквозняк.
— Вот она! — прошептал Лэри. — Теперь не уйдет! Горбач, готовь швабру!
Горбач перестал метаться, встал по стойке смирно и ответил — тоже очень громким шепотом — что, по его мнению, ей этим можно навредить.
— Чистоплюй! — прокряхтел Лэри.
Тумбочку своротили. Лэри акробатически прыгнул куда-то между нею и стеной и, должно быть, больно ударился. Горбач выронил швабру. Македонский вскочил на кровать.
Я окончательно убедился, что все они не в себе. Табаки снял с меня швабру и, передавая ее Горбачу, любезно поделился:
— Крысу ловим. Тебя не очень зашибло?
Меня не зашибло, но смотреть, как истребляют крысу, не хотелось. С детства не переношу таких вещей. Будь это хоть крысы, хоть пауки. Окружающих такое отношение почему-то очень веселит.
— Трусы хреновы, — сказал Лэри, вылезая из-за тумбочки. — Помощи от вас…
Горбач с Македонским заморгали. Горбач опять пробубнил что-то о том, что боялся навредить.
Я начал потихоньку одеваться.
— Куда? — изумился Табаки.
— Съезжу прогуляюсь.
— Куда ты прогуляешься? В коридорах темно!
Я про это совсем забыл, но сказал, что возьму фонарик.
— Нельзя. Там сейчас активизировались маньяки и лица, страдающие раздвоением личности. Фонарик привлечет к тебе их внимание.
Я огляделся.
— А где Лорд?
Он-то как раз где-то там, — кивнул Табаки. — Но он среди своих, а тебе там делать нечего.
Я не стал уточнять, что он имеет в виду под «своими».
— А Сфинкс?
— Сфинкс пасет Толстого. В туалете. Чтобы ребенок не нервничал.
Горбач и Лэри, посовещавшись, начали швырять под кровать пустые бутылки. Потный, нездорового вида Черный, спросил со своей кровати, дадут ли ему умереть спокойно.
— Со двора припераются, — чирикал Табаки. — Как дело к зиме — так и лезут в Дом. А кошки — те позже приходят. Гуляют до последнего. Вот и получается несостыковка.
Несчастная крыса, не вынеся бутылочной атаки, выбежала на середину комнаты и присела столбиком перед распахнутой дверью. Она явно потеряла всякое соображение, потому что даже не попыталась выскочить.
Лэри набросил на нее половую тряпку. Горбач с ревом ринулся на образовавшийся холмик, схватил его и вышвырнул в коридор. Потом пинком захлопнул дверь, рассыпав подпиравшие ее книги.
— Класс! — заорал Лэри и бросился его обнимать.
— Ну вот, — сказал Табаки удовлетворенно. — Видишь, как все быстро закончилось?
Про себя я порадовался, что не мне собирать с пола пустые бутылки. И что крыса осталась в живых.
— Как вы думаете, она не пострадала из-за того, что я ее вот так швырнул? — спросил Горбач.