— Вы когда-нибудь писали письма членам охотничьего общества?
— С чего бы? Валентинки, что ли? — Саймон Парди язвительно хмыкнул, но от зоркого взгляда и чуткого уха старшего инспектора не укрылось его удивление. Такого вопроса он не ожидал. Он заранее приготовился оправдываться по поводу утреннего происшествия, но не был готов отвечать на другие вопросы. Он смерил Маркби откровенно неприязненным взглядом, и тот решил, что парень злится оттого, что старший инспектор его перехитрил.
— Не пытайтесь умничать, — приказал Маркби. — Ничего смешного здесь нет и шутить сейчас тоже не время. Писали ли вы когда-либо письма с угрозами, адресованные членам Бамфордского охотничьего общества или людям, связанным с ними? Например, мистеру Фирону, владельцу платной конюшни в Пакс-Коммон?
— Ничего я не писал! — воинственно заявил Парди. — Нечего обвинять меня невесть в чем. Ничего вы не сможете доказать.
— Фирон свое письмо сохранил, и оно сейчас здесь, у нас, — сказал Маркби.
— Ну и что? Собираетесь сличать почерки? — Парди надменно фыркнул.
— А если я отвечу «да»? Что вы на это скажете?
— Скажу, что вы не имеете права! — нахально ответил Парди.
— Вот как? — вкрадчиво и почти ласково спросил Маркби. — Почему же?
Парди, хоть и с опозданием, понял, в какой капкан он едва не угодил, и пошел на попятный.
— Ничего я не знаю. Я имел в виду, вам не удастся доказать, что почерк мой, потому что я никаких писем не писал.
— Неужели? — По почерку Маркби действительно ничего не мог доказать, потому что письмо было составлено по классическому канону. Аноним вырезал буквы из газеты и наклеил их на лист бумаги. Парди почти признался в том, что ему об этом известно, но вдруг резко осекся. Теперь его уже не заставишь проговориться.
— Где вы были в канун Рождества? — спросил Маркби.
— В основном дома. Но сначала сходил в паб выпить.
— Вас там кто-нибудь видел? В каком пабе вы были?
— В «Грозди винограда». Меня там видели несколько человек. Мои приятели, с которыми я там был — Микки, Трейси и Черил; мы вместе снимаем квартиру. Меня вспомнит и хозяин, жалкий старый урод.
— Когда вы оттуда ушли?
— Не помню, кажется, в полдесятого.
— Куда оттуда направились?
— Домой!
— Один?
— Да!
— Дома кто-нибудь был? Видели, как вы вернулись?
— Нет! Я же сказал, Трейс, Черил и Микки оставались в пабе. Я ушел без них. Черил напилась в стельку.
— А вы? Тоже напились… в стельку?
— Нет, я не был пьян!
Маркби глубоко вздохнул. Допрос зашел в тупик. Трудно доказать, что в канун Рождества Саймон Парди ездил в конюшню и выпустил лошадей. Рождественский сочельник, как и канун Нового года, — время, когда все куда-то перемещаются. Молодежь ходит по пабам, посещает дискотеки. Среди этой публики много пьяных или обкуренных неизвестно чем, не говоря уже о том, что молодые люди поглощены собой и не замечают ничего вокруг себя.