– До свидания, Николай.
Но он ничего не ответил.
Через пятнадцать минут я подошла к трамвайной остановке. У меня не было денег, и я попыталась объяснить кондукторше, толстой тетке с выпуклыми глазами, что на меня напали и ограбили, и поэтому у меня нет ни сумки, ни денег. Наверное, мой внешний вид и тон убедили ее в этом, и она пропустила меня без билета.
Наконец я прибыла в свою квартиру. Ронька с такой силой бросился ко мне, что я едва устояла на ногах. Мне хотелось пить. Нормальной воды, чая, кофе. О благах цивилизации начинаешь жалеть, когда их лишаешься. Но прежде душ. Я сбросила с себя одежду и с наслаждением встала под горячие струи воды. Потом, когда с меня стекла грязь, я набрала ванну, зажгла свои любимые разноцветные свечки и почувствовала, как на меня снисходит блаженство. Настоящее блаженство от горячей воды и тепла. Ронька заурчал за дверью, я впустила его, и пес поставил обе лапы на край ванны. Я намазала пеной его морду, и он, фыркая, отошел.
Но мое блаженство было бы неполным без чашки горячего чая или кофе. Я вышла из ванной, накинув на себя халат, и пошла в кухню. Кофе у меня осталось чуть-чуть – на маленькую чашечку. Но мне хотелось именно кофе. Его запаха, вкуса. Я пила свежесваренный кофе и ощущала, как с каждым глотком возвращаюсь к жизни. К той, о которой уже почти забыла.
Я легла спать, забаррикадировав дверь. Я надеялась, что сегодня меня уже не потревожат. А что будет завтра, я не хотела об этом пока думать. И я провалилась в сладкий сон прежде, чем моя голова коснулась подушки.
Проснувшись, я позвонила Лариске.
– Слушай, ты куда пропала? – завопила она.
Я рассказала ей о своих приключениях. Она сперва молчала, а потом сказала сдавленным голосом:
– Может, ты обратишься в милицию? Пусть там со всем и разбираются.
– Не могу. У отчима там работает родственник. Маман сразу обо всем узнает и перетащит меня к себе жить. Здесь она меня уже одну не оставит. Представляешь, каково это мне будет жить с родней?
– Представляю. Но своя жизнь дороже…
– Я буду принимать теперь все меры предосторожности: никуда не ходить в темноте и вообще в те места, где я могу быть одна…
– Ты думаешь, это их остановит?
– Не знаю.
Не успела я положить трубку, как позвонила мать.
– Джульетта! – Ее голос звучал гневно-возмущенно. – Когда ты приедешь помогать на даче? У тебя, в конце концов, отпуск. Взрослая девица, а все от работы отлыниваешь. Куда это годится? И вообще я тебе звоню-звоню – ты не подходишь. Ты где была?
– Ездила с одним молодым человеком за город на несколько дней.