– Передам.
Обратный путь по коридору до своего столика я проделала на ватных ногах. Слишком много информации обрушилось на меня, и я не могла так быстро ее переварить. Получается, что Паша околачивался в «Золотом павлине» не просто так, у него был здесь вполне определенный интерес: баб клеить. Но с какой целью? Он брал с них деньги, или это был чисто спортивный интерес? Да и кто мог мне ответить на этот вопрос? Сам Паша?
Я доедала салат, машинально орудуя вилкой, при этом мучительно размышляла над тем, что только что услышала.
Я вспомнила обстоятельства нашего знакомства: все было так непринужденно, естественно. А выходит, что меня он тоже «склеил». Да так, что я ничего не заметила и подумала, что парень запал на меня и решил познакомиться. А у него каждый жест, каждое слово было взвешено и рассчитано. И никакой непринужденностью здесь и не пахло. Профессионал!
Я пыталась вспомнить наш разговор почти дословно: и когда сидели в ресторане, и потом, когда переместились ко мне домой, но это было нелегким делом. Многое уже выветрилось из памяти, но я помнила общее впечатление от нашего знакомства и разговора – теплота и сердечность. Я невольно рассмеялась, и сидевшая за соседним столиком пара с удивлением посмотрела на меня. Наверное, со стороны я выглядела очень странно. Сижу, уткнувшись в тарелку с салатом, и еще смеюсь непонятно над чем.
Мне стало смешно, что я попалась на удочку к профессионалу и ничего не заметила. Правда, любопытно, у него ко мне-то какой интерес был? Просто так? Рядовая разминка?
Несмотря на ущемленное самолюбие, я решила не размышлять над этим вопросом: у меня были проблемы поважнее.
Я доела салат, выпила кофе и попросила счет. К тому времени на сцене уже извивалась вокруг шеста Эльвира-Света. В этот раз на голове у нее был парик из длинных черных волос.
Я заплатила, оделась в гардеробе и поехала домой на маршрутке. Ждать автобуса пришлось бы слишком долго.
Дома, раздевшись, я первым делом позвонила Лариске.
– Ты где была? – обрушилась она на меня. – Что за секреты?
– В «Золотом павлине».
– Опять, – простонала она. – И чего тебя туда тянет?
– Я узнала кое-что о том парне. Ну… Романе.
– И чего?
– Это не телефонный разговор.
– Джульетта! Я тебя умоляю, не тяни резину, а то я скончаюсь прямо на месте.
– Серый у тебя?
– Уехал. У него бабушка заболела. Как ты знаешь, ухаживать за ней, кроме него, некому.
Я проглотила ироничную реплику: «А не слишком ли часто болеет бабушка?» Бабушка Серого, Маргарита Никитична, бывший работник парткома, являлась обладательницей хорошей двухкомнатной квартиры на проспекте Ленина – центральной улице нашего города. Родители Сережи работали и поэтому все заботы по уходу за бабушкой препоручили ему, чем он, на мой взгляд, безбожно манипулировал и прикрывался. Получалось, что бабушка болела с удивительной регулярностью и такими тяжелыми болезнями, что круглосуточное присутствие Серого при ней было обязательным. Но сказать об этом – значило смертельно обидеть Лариску, поэтому я промолчала.