И все же, когда оргазм прошил, пронзил меня насквозь, и эта молниеносная вспышка ослепила меня, то где-то в глубине сознания мелькнула мысль: «Я даже не подозревала, что это может быть так прекрасно и так ярко».
Ночь плыла вместе со мной, покачиваясь на волнах наслаждения. Я попыталась приподняться, но голова сладко закружилась, и я откинулась назад.
Ночная бабочка уже улетела, а я еще какое-то время лежала и прислушивалась к шорохам и звукам, но все же вскоре уснула, уткнувшись в плечо Антону, который заботливо накинул на меня два одеяла.
Утро застает нас врасплох. Звонкое майское утро, с тяжелой росой и прохладным туманом. Мы просыпаемся одновременно и смотрим друг на друга. Мы оба хотим что-то сказать и оба дружно молчим. Я поднимаюсь первой. Одеваюсь, не глядя на Антона, и бросаю ему:
– Я на улицу.
Воздух в лесу прозрачно-серый. Но когда я встаю на холме, откуда мне видно реку, то на горизонте он – розовый. А река – тяжелая, тускло-серебристая. Крутой обрыв спускается к реке, по берегу тянется узкая полоска песка, похожая на красиво изогнутый серп. На противоположном берегу высятся раскидистые деревья и кусты. В глаза мне бросается ива, наклоненная к реке. С такой ивы хорошо нырять в воду, как с трамплина.
– Что будем на завтрак? – спрашивает Антон.
– А что есть?
– Есть кофе. Еcть сыр, немного колбасы. Тушенка.
– Этого достаточно. Кофе и бутерброд – мой обычный завтрак. Иногда я делаю себе яичницу. Завтрак холостяка, – смеюсь я.
– Тогда готовь. Воду я сейчас вскипячу в котелке. Остальное – за тобой. Хозяйничай.
Мы завтракаем. А после этого идем ловить рыбу. Спускаемся по холму, при этом я умудряюсь оцарапать ноги о коряги, теперь на них крупные ссадины. Мы садимся на влажный песок, и Антон закидывает удочку. Я сижу рядом, не шелохнувшись. Поверхность воды слегка рябит, как будто кто-то сидит в воде и пускает пузыри. Мне кажется, что клюет. Но Антон сидит неподвижно, и я молчу, чтобы не спугнуть рыбу. Я скидываю кроссовки и с наслаждением зарываю ноги по щиколотку в песок.
Наш улов невелик: пять рыбешек величиной с ладонь. Но уха получается просто изумительная. Я ем рыбу с давно забытым наслаждением и даже облизываю пальцы.
– Вкусно?
Но он мог ничего и не спрашивать. Я мычу что-то невнятное и поспешно доедаю рыбу.
В город мы возвращаемся около полудня. Антон напевает вполголоса какую-то мелодию. У него хорошее настроение. У меня – не очень. Потому что мне придется расстаться с ним. И я не знаю, когда мы снова увидимся. А задавать этот вопрос я не хочу. Я не хочу набиваться первой, не хочу показывать свою заинтересованность в нем. Правила игры между мужчиной и женщиной всегда остаются незыблемыми. Мужчина – охотник. Женщина – дичь. Особенно на первом этапе. Иначе он быстро потеряет к ней интерес. Я понимаю, что это жуткая банальность, но так все и есть. И поэтому я молчу и не задаю никаких вопросов.