Мы вошли в домик, разделись медленно, не спеша. Мы знали, что времени у нас много, и это придавало нашим чувствам дополнительный привкус: томление и ожидание всегда волнуют не меньше, чем сами любовные игры.
Было по-весеннему прохладно, но я не почувствовала этой зябкой свежести; мое тело горело еще до того, как Антон провел по нему ладонями: горячими, твердыми. Он прижал меня к себе, и я чувствовала крепость его тела, cилу. Наши запахи, дыхание, кожа смешивались друг с другом и с этой ночью, которая волновала и увлекала за собой, как непредвиденное, никем не запланированное заранее путешествие.
Я смутно чувствовала, что я – не я. И это открытие волновало меня. Конечно, в другое время я бы никогда не оказалась с почти незнакомым человеком ночью в лесу на берегу реки. Это было против всех моих правил. Но я неожиданно подумала, что следовать собственным правилам и установкам – неправильно и в корне неверно. Самое трудное в жизни – жить моментом. Не думая ни о чем, только о своих инстинктах и желаниях. И следовать им. Для этого, наверное, нужна большая смелость и большое безрассудство. Часто это одно и то же. Но, как гласит народная поговорка, кто не рискует, тот не пьет шампанское.
В эту ночь я собиралась рискнуть и выпить бокал шампанского до дна, не оставив там ни капельки. Я провела языком по губам, cловно уже отпила этого напитка. И когда Антон приник к моим губам, я медленно ответила ему. Моя язык исследовал его рот, не отрываясь, без пауз и остановок.
Так же медленно, не отлипая друг от друга, мы опустились на топчан и я оказалась под Антоном; мое тело выгнулось навстречу, его руки легли на бедра и их тяжесть приятно волновала. Но я не хотела торопиться и, похоже, Антон угадал мое желание, но ему было труднее сдерживать себя и поэтому он остановился и шепнул:
– Рекламная пауза?
Я тихо рассмеялась.
– Похоже на то.
Он лег рядом; мы повернулись друг к другу, и его ладонь легла на внутреннюю сторону моих бедер. Я сжала ее бедрами, ощущая, как теплый жар обволакивает меня изнутри. Я провела рукой по его плечам, и тогда он резко опрокинул меня и оказался наверху.
– Не могу! – шутливо прорычал Антон.
Мой рассудок полностью отключился; я была вся во власти желания, во власти его пальцев, крепкого тела. Мое дыхание стало прерывистым, и я закрыла глаза, издав легкий вздох-стон, такой же невесомый, как крылья ночной бабочки, залетевшей в домик.
Мы самозабвенно занимались любовью; наши тела впечатывались друг в друга, касанья только разжигали желания, и наслаждение подкрадывалось незаметно, но его приближение уже угадывалось в судорогах, пробегавших по нашим телам, убыстренному ритму и резким всхлипам.