– Балаболка!
– Все, Шура, все! Молчу! Как насобираем целый ящик этого дерьма, так сразу же вам и сообщим. По радио. Где наше радио? Цветок благоуханный! Радист! Якоби! Карл Густав Мария Эльварес Франциско Якоб Якоби! Геша!
– Я! – откликается радист Геша Якоби.
– Как твой сундук?
– Нормально!
– Смотри мне, потомок великого изобретателя! Связь – это прыщ на заднице Военно-морского флота.
– Да все будет нормально.
Причалили к островку. Островок совершенно голый, длинный – в середине большой камень.
Бузык немедленно набрасывается на Санина:
– Это, по-вашему, остров? Это какая-то незначительная тоска в виде полоски суши. А пальмы где? Я вас спрашиваю: где пальмы? Когда меня посылали на эту планету, мне обещали, что остров обязательно будет с пальмами.
– Отстань. Где я тебе пальмы найду?
– Так мы ж здесь от жары подохнем и протухнем, а все консервы наши немедленно помрут. Геша! Якоби!
– Я!
– Продукты обернуть влажной ветошью и выставить на ветерок поближе к воде, чтоб, значит, слегка омывала. То есть чтоб они все время были в мокрой ветоши и на ветерке. Так они будут лучше охлаждаться. И канистру с пресной водой туда же!
– Понял!
– Фельдшер!
– Я!
– У тебя там ничего от жары не стухнет? А, медицина?
– Не должно!
– Не должно или не стухнет?
– Не стухнет.
– Смотри!
– Ясно!
– Геша! Как твой агрегат?
– Уже передал, что мы на месте.
– Хорошо. За камешком его спрячь от солнышка.
– Ага!
Бузык оборачивается к Санину:
– Шура, ну давай прощаться, что ли?
– Давай!
– Прощай, Шура! (Картинно припадает к его груди.) Передай мое последнее прости родному крейсеру.
– Ой! – вздыхает Санин. (Такие, как Бузык, не лечатся.)
– Я остаюсь тут навсегда, Шура. (Рыдает, размазывает воображаемые сопли по щекам.) Буду добывать себе кораллы, есть их буду, пить, на голове носить, а потом найду себе женщину…
Все провожают взглядами отходящий катер.
– Ну, народ, – говорит Бузык буднично, по-деловому, смотря ему вслед, – а теперь надели на себя белье, и… за дело…
Вода теплая, маску в воду – и сейчас вокруг тебя волшебный мир: рыбки, камни, кораллы – точно и не было никогда и никакой другой жизни.
Через час они наломали груду кораллов.
– Все, ребята, пошли есть, а то консервы действительно сдохнут.
Примостившись за единственным камнем в убогой тени, они расправились с едой в один миг.
– Ну что, народ, перекур двадцать минут, а потом вызываем нашу шаланду? Геша!
– Я!
– Запроси подмогу. Скажи: груз готов.
Пока Геша возится с рацией, самое время сомкнуть глаза. Минут на пять. Бузык привалился спиной к скале.
Его вызвали к жизни, тряхнув за руку.