– Эй ты там! – повелительно крикнул Адам, обращаясь к единственному находившемуся в поле зрения молодому парню, подметавшему стойло напротив.
– Бегу, барин!
Парень бросил свою метлу и рысцой направился к нему, потирая лоб.
– Ну-ка посмотри сюда! – ткнул рукой в сторону своей лошади Адам. – Таким образом ты заботишься о животных, которые принадлежат гостям твоего хозяина? – Адам, казалось, был не на шутку рассержен. – Мне кажется, князь Дмитриев будет не очень доволен, узнав о таком разгильдяйстве!
Парень побледнел как полотно, его явственно затрясло от страха.
– Простите меня, ваше высокоблагородие, я не заметил, клянусь! Я не виноват, ваше сиятельство! Не я ставил его, не я!.. Я не виноват!
– Немедленно принести свежего корма! – рявкнул граф. – Вода в поилке грязная, в кормушке одна пыль, а не овес!
Парень умчался, полный страха и недоумения. На его взгляд, в стойле все было в порядке, но у барина есть право указывать на ошибки, а у слуги нет права настаивать на своем.
Адам подошел к Борису.
– В ближайшие несколько минут я тут устрою небольшой скандал, – быстро прошептал он, поворачивая ключ в замке, запирающем цепь. – Но не могу обещать, что смогу долго отвлекать их внимание. Если сумеешь, постарайся за это время выбраться отсюда. Иди к моему дому. Возьми вот это. – Он снял с пальца гравированный перстень с печаткой и вложил его в руку мужика, которая по-прежнему оставалась прижатой к стене. Борис ничего не ответил, только крепко сжал кольцо в ладони. – Покажешь это моему дворецкому. Он тебя впустит. – Больше разговаривать не было времени. Разомкнутые цепи оставались пока на своих местах и при поверхностном взгляде не могли вызвать никаких подозрений.
Когда дворовый вбежал в конюшню с охапкой свежей соломы и ведром воды, Адам усиленно рылся в седельной сумке.
– Что за черт!.. – взревел он так, что солома выпала из рук юного конюха. – Тут была пачка денег! – Он ухватил парнишку за шиворот. – Кто еще тут шлялся?
Тот жалобно заскулил. Самое страшное для слуги – быть обвиненным в воровстве. По мере того как громкий голос графа становился все более угрожающим, а вопли оправдывающегося дворового все более отчаянными, со всех сторон на шум начал сбегаться народ.
– Кто тут у вас старший? – Адам грозно оглядел грубые крестьянские лица столпившейся вокруг дворни. – Кто-то украл из моей сумки пачку денег!
– Нет… нет, барин, никто не мог сделать такого! – вышел вперед старший конюх, один из тех, кто охранял Бориса. Он старался, чтобы голос звучал ровно и уверенно, но все они были в страхе от побега и поимки Бориса, а также от предчувствия ужасного наказания, которое грозило в ближайшее время их товарищу.