– Дорогая моя, вы поступаете не очень разумно, – холодно заметил князь, глядя на нее сверху вниз, в эти умоляющие черные глаза на смертельно бледном, запрокинутом лице. – Вы думаете, я не понимаю, что вам гораздо легче вытерпеть свою боль, нежели знать, что другой страдает от наказания, предназначающегося для вас? – В голосе князя появилась презрительная нотка. – Может, это станет последним уроком, после которого вы наконец поймете, что значит быть моей женой. Однако уверяю вас, Софья Алексеевна, если потребуется, последуют и другие. Уберите его прочь! – махнул он рукой охране. Повернувшись спиной к коленопреклоненной фигуре, он направился к лестнице.
Только благодаря неимоверному усилию воли Адам смог сдержаться и не выдать своего присутствия. Как ему хотелось подбежать к ней, сидящей на холодном мраморном полу, низко опустившей голову в знак своего поражения! На мрачном сером фоне прихожей нелепым, неуместно ярким пятном смотрелись ее разметавшиеся широкие солнечно-желтого цвета юбки. Однако если бы присутствие Адама при этой душераздирающей сцене обнаружили, Борису Михайлову уже никто не смог бы помочь. Никто не должен узнать, что Адам оказался случайным свидетелем происшедшего. Сердце обливалось кровью, когда он покинул ее, полную горя и отчаяния, и незаметной тенью выскользнул из дома тем же путем, через черный ход.
Он объявился на конюшенном дворе минут через десять, решив, что этого времени вполне достаточно для того, чтобы Бориса успели приковать к какому-нибудь столбу и волнение по этому поводу чуть утихло.
– Вы ищете свою лошадь, барин? – подбежал конюх, завидев полковника.
– Нет, я кое-что оставил в седельной сумке, – небрежно пояснил Адам. – Я сам пойду поищу. – Слегка повышенный тон, насмешливо вздернутая бровь – этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы показать, что он не собирается никому из Дмитриевской челяди доверять свою собственность. Мужик поклонился и исчез в соседнем помещении.
Адам шел вдоль длинного прохода между стойлами. Усилившийся дождь барабанил по крыше; через многочисленные дыры текли струи воды, со звоном бились в подставленные металлические тазы и растекались лужами вокруг. Под ногами валялась промокшая насквозь солома; обитатели конюшни безропотно стояли, смиренно опустив головы, словно покорившись своей участи. Бориса он обнаружил в самом последнем стойле. На нем был железный ошейник, от которого тянулась цепь к кольцу в стене; кандалы на руках и ногах просто застегнуты. Адам якобы в поисках своей лошади едва глянул в его сторону, но этого взгляда ему вполне хватило, чтобы обнаружить то, что он искал. Ключ от замка, которым была заперта цепь, висел на крюке, вбитом в деревянную перегородку стойла.