Сергей стоял на своем. Его поддерживал и Михаил Павлович, хозяин дома в поселке, где мы иногда ночевали, если ночь обещала быть особенно холодной.
— Дно там илистое, какая там может быть рыбалка?
Я возражал. В озере сейчас наверняка полным-полно рыбы.
— Может, вы и правы, — соглашался Михаил Павлович.
В конце концов я не выдержал и, оставив Сергея на реке, поспешил на озеро.
Размотал две удочки. Крючки одной наживил навозниками — это на леща, а другой, легкой и длинной, опарышем, насаженным на мормышку, — для красноперки. Только забросил насадку в окошко между листьями кувшинок — поплавок сразу же лежа поплыл в сторону. Кто еще может так клевать? Конечно, красноперка! Попались мне тогда здесь и подлещики.
Сколько потом я еще приходил сюда! На реке ни поклевки, а здесь — заберешься в камыши, вымахавшие выше головы, и красноперка, плотва, подлещики могут довольно быстро составить твой улов. А то и парочку лещей вытащишь.
Особенно хорошо в пойменных озерах красноперка берет, как подсказал мне Михаил Павлович, на кузнечика. Только при этом рыболов должен быть осторожным, ничем не выдавать своего присутствия.
В июне, после нереста, клев рыбы, по сравнению с маем сильно ослабевает. Не зря же есть даже такая поговорка: «Июнь — на рыбу плюнь». Однако это относится не ко всякой рыбе в Преголе. И в июне мы с успехом лавливали здесь судака, угря, щуку, плотву.
Помнится, в начале июня, оставив палатку, чуть свет направился я на канал через луг по траве, седой от росы, чтобы поймать живцов для щуки. У самого канала старался ступать неслышно, на пальцах; застыл у куста, забросив из-за него удочку. Матовая вода чуть дымилась. Насадка упала совсем неслышно. Спустя минуты две поплавок сделал несколько осторожных движений, потом замер, и через какое-то мгновение его кончик, чуть-чуть, самую малость, приподнявшись, исчез. Сразу же я почувствовал такие сильные рывки, что мне показалось, это лещ. Но попалась очень крупная плотва. И оказалась она не единственной.
* * *
Почти полночь. И все же светло. Слева, вдали над Калининградом то и дело высвечивались багрово-малиновые купола грозовых облаков. Но мрачная, почти совершенно черная туча прошла южнее. Горизонт на юге еще долго озарялся далекими молниями, а над нами высилось невинно-ласковое небо, упали только редкие дождевые капли. Низко катилась над сумерками, кутаясь по временам в легкие облачка, огромная червонная луна.
Нас трое на берегу: мы с другом да еще один рыболов из поселка — Сергей-железнодорожник, как мы его зовем. Сидим у костра, пьем чай, разговариваем.