А дочь ее навещает?
Навещает. Но редко.
А она узнает свою дочь? - не отставала Ирина.
Иногда узнает. Раечкой называет. - Женщина поправила Фане воротничок платья и ушла.
Ирина встала, вложила Фане в руку упавшую палку и взяла ее под другую руку:
Пойдемте...
Они остановились шагах в трех от ворот.
До свидания, Фаня... Будьте здоровы... - она поцеловала Фаню в щеку.
Отперев щеколду, Ирина оглянулась. Пакета на скамейке уже не было. Фаня стояла, глядя на ворота. Медленно приподняла руку.
Раечка... приходи еще, дорогая...
Ирина вышла на улицу со слезами на глазах. Вот так всё заканчивается. «И это всё называется жизнь», - Фаня часто повторяла эти слова. Для Фани жизнь уже закончилась. Нет разума - нет жизни.
Жалко было пакета с фруктами и печеньем, конечно, его унесла та коротышка, и Фане ничего не достанется.
Умер друг. Семен вылетел в Австралию. Далеко, конечно, но друг был, можно сказать, единственным во всей жизни. Семен даже одно время держал в голове заманчивую мысль - перебраться в Австралию. Но мысль так и осталась мыслью. Порой она приятно щекотала мозг, но дальше приятности дело не шло. Да и не могло пойти. Поздно начинать по новой. Кому нужно в этой сытой кенгурушной Австралии его критическое перо, пусть оно десять раз бескомпромиссное и острое. Другая страна, другие реалии, в которые надо вникать, и потребуются для этого годы. А он не молод - полтинник уже маячит, подмигивает круглым ноликом. Да и прижился он все-таки в Израиле, хотя и костерит его удивительные порядки и непредсказуемых правителей, отыгрывая свое возмущение и недовольство на страницах «русских» газет, и еще в разговорах с друзьями и недругами - разница в этих понятиях просматривалась весьма смутно, а может быть, ее и вовсе не наблюдалось. Все - завистники. Числящиеся в друзьях -непременно находят в его фельетонах и критических заметках банальные фразы, стилистические ошибки и с удовольствием смакуют их, недруги занимаются тем же, только с большим сладострастием и язвительностью. И те и другие с некоторых пор ударились в высокую политику, с наслаждением препарируют ошибки вождей многочисленных партий, обсасывают пункты их программ (в сущности, почти одинаковых), но, по мнению Семена, ничего в этой политике не смыслят, так как вчера писали в своих амбициозных статьях одно, назавтра - прямо противоположное.
Как и сами вожди, - выступая в прессе и на разных политических сборищах, высказывают взаимоисключающие друг друга вещи. Как и вся страна - колеблется на волнах верия и неверия, светскости и воинствующего догматизма, патриотизма и лжепатриотизма -одно от другого отличит не всякий сапиенс.