Я проснулась и резко вскочила. Странное ощущение неловкости парализовало меня. Я обернулась. Вампир спал рядом, на соседнем кресле. Взглянув на него, мне снова стало неловко, я отвернулась. Что за бред мне приснился? Я не могла… Та девушка просто похожа на меня… правда, как две капли воды. Нет, нет, у нее были каштановые волосы. А если намочить рыжие волосы, они какими станут? Каштановыми. Я снова взглянула на вампира. Спит как младенец, словно он не причем. Я схватила первую попавшуюся под руку тряпку, скрутила ее, замахнулась и бросила в довольную морду вампира. Он вскочил, а я притворилась, что сплю. Слышу, как он ерзает на кресле, наверное, не понимает, откуда взялась тряпка. Так тебе и надо, скотина! Не будешь шляться по чужим снам.
Утром я проснулась раньше остальных и сразу отправила письмо в Верховный штаб, подробно описав все происшествия вчерашней ночи, так же я указала точные координаты расположения лагеря. Джи-джи пришла в себя. Куда же ее деть? Вот ведь проблема.
— Что так рано? — раздалось над самым ухом.
— Хватит уже подкрадываться ко мне! — рявкнула я на вампира.
— Что какая злая? — он сел рядом и посмотрел на экран ноутбука, — Сон плохой приснился?
Фрагменты вчерашнего сна снова вспыхнули в моей голове, ласки, движения, чувства… Я дернулась от вампира, вызвав очередное недоумение на его лице.
— Лучше отойду, вдруг это заразно, — поморщился он и ушел в хвост вертолета.
Я все еще пребывала в легком ступоре. Как же это было реалистично. Ну же Ольга, возьми себя в руки. Я поделилась завтраком с Джи-джи. Видимо, придется везти ее обратно.
Сегодня был редкий ясный день. Солнце припекало уже с утра, заставив вампира сидеть в вертолете с крайне недовольным видом. Я же, напротив, с удовольствием гуляла около вертолета, подставив лицо ласковым лучам солнца. Как кактус в пустыне, в короткий сезон дождей запасает влагу, так и я старалась вобрать в себя как можно больше света.
Джи-джи тоже не выходила из вертолета, наверное, боялась. Я вернулась в кабину. Лекс сидел в тени и откровенно скучал.
— Нагулялась? — недовольно спросил он.
— Вполне, — усмехнулась я, — А ты чего не выходишь? Боишься рассыпаться в прах?
— Не дождешься, — буркнул он.
— Лекс, а правда, почему ты не выходишь на солнце? — спросила его Джи-джи.
— Потому что я отвык от яркого света, и теперь солнце мне неприятно, — ответил он.
— Вот ей он нормально ответил, — проворчала я, садясь за штурвал.
— Она нормально спросила, — послышалось сзади.
— А я, значит, нет?
— Рули лучше!
— Урод, — тихо прошипела я.
— Я слышал!