— Робин?! Вот ты куда спрятался! — весело сказал мистер Эдвард.
Почему-то самый его вид вызывал во мне желание говорить ему дерзости.
— Решил перепрятать украденные часы, а то вчера я их плохо замаскировал. Вы не знаете здесь местечка получше? Под этим домом нет каких-нибудь подземелий?
На этот раз его проняло. Он побледнел и готов был к тому, чтобы резко отругать меня, но всё-таки удержался и лишь посоветовал мне думать прежде, чем говорить, чтобы у людей не создалось обо мне ложного впечатления. Потом он расспросил меня о моей встрече с Громилой и убеждал помочь его найти.
— Сначала я с ним сговорюсь, как нам обокрасть дом, а уж потом, чтобы не делиться выручкой, я его сдам, — пообещал я.
Мистер Эдвард (наверное, чтобы не дать мне затрещину) молча повернулся и ушёл в дом. Ушёл, но не сказал мне ничего плохого, не выгнал меня, даже не пристыдил. Он был очень странным человеком.
Когда я шёл к себе, мне на дороге попалась Энн.
— Что ж ты не ушёл? — пренебрежительно спросила она. — Я думала, что в тебе больше гордости, а ты оказался глуп. А раз ты так глуп, то теперь пеняй на себя. Впрочем, у тебя ещё осталась возможность уйти. Ну как, уйдёшь?
Это была ожившая кукла из моего кошмара, и она требовала, чтобы я ушёл. Почему? Зачем?
— Даже не подумаю, — отрезал я. — Сначала разыщу пропавшие часы, а там увидим.
— Не ищи их, — сердито сказала Энн. — Я не хочу, чтобы ты их искал, не хочу, чтобы они нашлись. Это не твои часы, и тебя наши дела не должны касаться.
Я, конечно, не мог стерпеть такую несправедливость.
— Не должны касаться, а касаются.
— Нет, не касаются.
— А кого считают вором? Я бы мог сто раз стащить у твоего брата часы, причём он бы решил, что потерял их на прогулке. Неужели мне не обидно, что меня обвиняют в таком глупом и низком поступке? Чтобы я украл часы, оставленные в комнате на столе?! Я вор! Отличный вор! Вор, а не мелкий жулик!
Энн сначала нахмурилась, а потом засмеялась.
— Ты странный мальчик, — сообщила она. — Такое впечатление, что ты гордишься тем, что ты вор.
— А ты попробуй украсть у меня… ну хотя бы этот платок, — предложил я.
— Как же я украду, если ты спрятал его в карман? — удивилась Энн.
— Ты думаешь, кошельки специально для меня оставляют на тротуаре? Видишь, я осторожно оттягиваю ткань кармана и вытаскиваю платок. Будь уверена, что хозяин платка ничего не почувствует. Ты напрасно смеёшься. Это настоящее искусство.
— Наверное, тяжёлая работа у карманника, — сквозь смех предположила Энн.
— Попробуй сама.
Конечно, Энн сразу попалась. Зато я ловко отцепил у неё брошь, когда она пыталась стащить у меня платок, и поразил её, внезапно протянув ей эту хорошенькую безделушку в виде цветка с голубыми камнями.